Читаем История греческой литературы Том II полностью

В науке до настоящего времени не разрешен вопрос, был ли виновен Фукидид в том, что не мог защитить Амфиполь, или не был. Мнения расходятся, и это вполне понятно, потому что никаких данных ни за, ни против его виновности у нас нет. Сам Фукидид ничего не говорит ни в свое оправдание, ни в свое обвинение (IV, 106), а только сообщает, что. по получении известия об опасности, грозившей Амфиполю, он "поспешно выступил с семью кораблями, которые были в его распоряжении" (IV, 104, 5) и "вечером того же дня прибыл со своими кораблями в Эион" (IV, 106, 3).

Был ли виноват Фукидид. или не был, во всяком случае понятно раздражение против него афинян. Потеря Амфиполя была для них слишком чувствительным ударом. Нужно было найти виновника, и таковым сочли Фукидида. Но "основными мотивами наказания в древности служили месть и устранение, а в вопросе о вменяемости первостепенное значение имел самый факт преступления и внешние последствия его, а не внутренние побуждения обвиняемого"[98]. В изгнании Фукидид прожил двадцать лет, как он сам говорит (V, 26, 5). Где он жил в это время, он не говорит, но сообщает, что "стоял близко к делам той и другой стороны, преимущественно пелопоннесцев, так как был изгнанником, и потому на досуге имел больше возможности постигнуть многие события" (V, 26, 5).

По словам Маркеллина (§ 46) и других писателей [99], во время изгнания Фукидид жил во Фракии. Маркеллин (§ 25) определяет это место даже точнее: "Проживая в Скаптегиле, под сенью платана, писал свою историю". То же говорит и Плутарх. Но это едва ли верно, так как Скаптегила (или Скаптесила), маленький город на берегу Фракии, откуда, по словам Маркеллина (§ 19), была родом жена Фукидида[100], с 463 г. принадлежала афинянам и потому Фукидид, как изгнанник, не мог жить в афинских владениях.

Хотя Дионисий и утверждает, что Фукидид, "изгнанный из отечества, все остальное время войны пробыл во Фракии", это едва ли возможно. Из упомянутого выше свидетельства Фукидида (V, 26, 5) с несомненностью можно заключить, что он во время своего изгнания предпринимал путешествия в разные местности, служившие театром военных действий. Во время этих путешествий он должен был собирать главным образом сведения о тех событиях войны, очевидцем которых сам не был. К этому времени следует отнести те посещения различных частей собственно Эллады, Сицилии, южной Италии и передней Азии, те расспросы очевидцев войны, без которых у него не было бы столь точных и живописных рассказов о сражениях я местах сражений в Акарнании, Этолии, Сицилии и на малоазийском побережье. Так, описание осады Сиракуз столь точно, что не могло быть сделано без знакомства с самою местностью.

По свидетельству историка Тимея (Маркеллин 25, 33), Фукидид будто бы во время изгнания жил в Италии и там был похоронен. Но это отрицает Маркеллин. Однако возможно, что на пути в Сицилию или на обратном пути из нее Фукидид мог посетить и южную Италию. В схолиях к кн. V, 26, 5 сказано, что Фукидид жил в Пелопоннесе (περί Πελοπόννήσον σιέτριβε); если под этим понимать временные посещения им Пелопоннеса, то это вполне правдоподобно. Но совершенно вздорно сообщение анонимного биографа (§ 7), будто "во время изгнания Фукидид проживал на Эгине и там, как говорят, написал свою историю. Тогда же с наибольшей очевидностью проявилось его корыстолюбие, потому что ростовщичеством он разорил всех эгинян" [101]. Эгина с 431 г. принадлежала афинянам, и потому Фукидид не мог жить там.

Личное несчастье Фукидида, таким образом, дало ему возможность довести почти до конца его труд и "лучше постигнуть многие события", как он сам говорит (V, 26, 5).

Пробыв двадцать лет в изгнании, Фукидид вернулся на родину. Жил ли он в Афинах все время до своей смерти или уезжал оттуда, об этом сведений нет, но во всяком случае он видел родной город после взятия его Лисандром. Он сам говорит (I, 93, 5), что, по совету Фемистокла, афиняне возвели стену такой толщины, "какая видна еще и теперь вокруг Пирея". Отсюда следует, что Фукидид видел развалины стены вокруг Пирея, разрушенной по приказанию Лисандра после сдачи города в 404 г.

Вполне возможно, что Фукидид и в это время уезжал из Афин на неопределенный или короткий срок, например в свое фракийское поместье.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука