История Греции

В Сицилии дела афинян шли удачно. Сиракузы и прочие дорийские города Сицилии уже с начала войны вступили в Пелопоннесский союз и начали теснить ионийских жителей Леонтин и Регия, вступивших в начале войны в оборонительный союз с Афинами. В 427 г. в Афины прибыла делегация из Леонтин с просьбой о помощи; одним из членов этой делегации был знаменитый софист Горгий. Афиняне послали на помощь леонтинцам эскадру в 20 кораблей; этого было достаточно для того, чтобы покушения сиракузян на ионийские города прекратились. Впрочем, как справедливо замечает Фукидид (III, 86, 4), оказание помощи леонтинцам было только предлогом; действительной целью было «воспрепятствовать доставке хлеба из Сицилии в Пелопоннес, а также сделать рекогносцировку, нельзя ли будет подчинить себе Сицилию».

Первые переговоры о мире. События на Керкире

Уже пять лет тянулась война. Афиняне оставались по существу победителями; наоборот, спартанцы, поставившие целью разрушить Афинский морской союз и сблизиться с персидским царем, терпели неудачу. Вдобавок, при отсутствии денег в казне пелопоннесских государств и при чрезвычайной громоздкости аппарата Пелопоннесского союза, продолжение войны становилось для Спарты все более и более трудным, а постоянное отсутствие спартиатов увеличивало опасность восстания илотов. Действительно, среди них началось брожение. Все это было причиной того, что в 426 г. в Спарте взяла верх партия мира: царь Плистоанакт, представитель дома Агиадов, сочувствовавшего афинянам, получил разрешение вернуться из изгнания. Его прибытие ознаменовалось отпущением на волю части илотов и образованием из них особой группы неполноправных граждан, неодамодов; таким образом, теперь впервые была осуществлена часть программы группы, руководимой Агиадами, — программы, выдвигавшейся уже регентом Павсанием. Начаты были переговоры о мире. Но спартанцы при этом ставили условием возвращение Эгины ее прежним жителям. Каковы были остальные требования спартанцев, мы не знаем; во всяком случае мирные переговоры ни к чему не привели.

Тем временем внутренняя борьба в греческих полисах становилась все более ожесточенной. Особенно длительную и тяжелую форму приняла борьба между демократами и аристократами на острове Керкире. То, что афиняне в 434 г. поддержали олигархов в Керкире и Эпидамне, было тактическим шагом, направленным своим острием против Коринфа. Упрочившись в Керкире, афиняне, разумеется, стали поддерживать здесь родственную им демократию. Ввиду большого торгового значения Керкиры Спарта и Коринф не упустили случая использовать эту борьбу партий в Керкире в своих целях. И афиняне и пелопоннесцы послали к острову свои суда. После ряда перипетий, сопровождавшихся избиениями беззащитных людей, афинянам удалось окончательно утвердить на Керкире господство демократической партии (олигархи были перебиты) и обеспечить присоединение Керкиры к Афинскому морскому союзу. Любопытно, что ожесточение борьбы дошло до того, что обе стороны — и демократы и олигархи — через глашатаев призывали в свои войска рабов, обещая им свободу; большая часть этих рабов примкнула, однако, к демократам. В связи с подробным изложением партийной борьбы на Керкире Фукидид (III, 82 сл.) дал в характерной для него психологической манере анализ того влияния, какое война оказывала на огрубение человеческих нравов:

«Вследствие междуусобиц нравственная порча во всевозможных видах водворилась среди греков, и то простодушие, которое более всего присуще благородству, подверглось осмеянию и исчезло; наоборот, широко возобладало неприязненное, полное недоверия отношение друг к другу... Так как все полагали свое превосходство не столько в прочности взаимного доверия, сколько в расчетливом способе действия, то заранее обращали внимание не на то, можно ли довериться другому, а на то, как бы не попасть в беду. Перевес бывал обыкновенно на стороне людей не особенно дальнего ума: сознавая свою недальновидность и чувствуя проницательность со стороны противников, они опасались, как бы не оказаться менее искусными в способности логически рассуждать, как бы другая сторона, при своей изворотливости, не предупредила их своими кознями. Поэтому они приступали к делу решительно. Напротив, люди, отличающиеся самомнением, воображали, что предусмотрено все, что нет нужды употреблять силу там, где можно достигнуть цели изворотливостью; поэтому такие люди не принимали мер предосторожности и гибли в большом количестве».

Захват афинянами Пилоса и Сфактерии и другие успехи