История Греции

В первые десятилетия IV в. процесс расслоения чрезвычайно ускорился. Многие спартанцы, побывавшие на Востоке, привозили с собой большие богатства. По свидетельству Ксенофонта,[287] «каждый спартиат мог делать все, что ему вздумается, в любом греческом городе», и «все греческие города безусловно повиновались приказаниям каждого лакедемонянина»; спартиатов засыпали подарками, и они могли в этих городах бесконтрольно хозяйничать, взыскивая с них огромные суммы. В результате этого в Спарту сразу нахлынуло много богатых людей, привыкших жить иначе, гораздо роскошнее, чем жили обычно спартиаты в самой Спарте. Правда, ввозить в Спарту золото и серебро по-прежнему запрещалось, но этот закон легко обходился. Например, спартанский полководец Лисандр хранил свои богатства в Дельфийском храме Аполлона, другие спартиаты хранили деньги в Тегейском храме Афины, откуда они могли небольшими суммами получать эти вклады, пускать их в оборот и, таким образом, увеличивать свои богатства. По свидетельству Платона, «одного только золота и серебра в частном владении во всей Греции нельзя было найти столько, сколько его было в одном Лакедемоне. В самом деле, с какого времени уже идет оно туда от всех эллинов, нередко же и от варваров, зато оттуда никуда не выходит».[288]

При помощи различных обходов закона стала быстро прогрессировать скупка земли. К рассматриваемому времени относится закон эфора Эпитадея, разрешившего спартиатам дарить землю и передавать ее в наследство кому угодно из полноправных спартиатов. Но в форму сделки о дарении можно было юридически облечь и продажу. То, что фактически несомненно происходило и до этого времени, теперь было закреплено законодательным путем, и земельные владения стали еще быстрее сосредоточиваться в одних руках. При этом для Спарты характерно то, что главными крупными собственниками земли стали женщины, потому что мужчинам обычай запрещал заниматься коммерческими и финансовыми делами.

Наряду с очень богатыми гражданами, среди спартиатов появились и бедные люди. Многие спартиаты не были в состоянии приобрести себе тяжелое вооружение, не могли делать взносы на совместные обеды, «фидитии». По спартанским обычаям тот, кто не прошел военного обучения, кто не был членом фидитии и не имел вооружения, автоматически лишался политических прав. И в таком положении оказалось большинство спартиатов.

Спартиаты разделились теперь на два слоя: на полноправных спартиатов, сохранивших свое имущество и называвшихся «гомеями» (homoioi), т. е. «равными» (ср. английских «pairs» — «пэров»), и на всех остальных — «гипомейонов» (hypomeiones), т. е. «меньших». Последние были лишены всяких прав, кроме только, может быть, права участвовать в народном собрании, апелле, что не имело в это время большого значения. Гипомейоны не могли быть избираемы ни в число геронтов, ни в число эфоров. Теперь в Спарте мы встречаем новое учреждение — «малую экклесию». В ней участвовали только гомеи, и как раз наиболее важные дела не передаются на решение общего народного собрания — апеллы: их решает «малая экклебсия». В Спарте усиливается брожение среди обездоленных групп, и гипомейоны для общей борьбы с гомеями сближаются с периэками и илотами, стремясь добиться расширения прав обездоленных групп. Из правивших в Спарте представителей двух царских домов, Агиадов и Еврипонтидов, Агиады опирались в значительной степени на бесправные группы.

Борьба «партий»

В рассматриваемое время такой позиции, по-видимому, держался царь Павсаний. Возглавляемая им группа считала политику Лисандра гибельной для Спарты, столетиями воздерживавшейся от широких международных предприятий и пытавшейся сохранить старинную простоту еще эпохи Мессенских войн. Эта партия стояла за сближение с Афинами, против угождения персам и против каких-либо насильственных переворотов в греческих городах, так как эти перевороты нарушали традиции Пелопоннесского союза.

Мы уже говорили выше о том уважении, с которым относился к автономии малоазийских греков противник Лисандра Калликратид, представитель этой партии, о его возмущении низкопоклонством перед персами и стремлении к миру с Афинами. Партия Агиадов готова была пойти частично на расширение прав илотов, начало которому положил царь Плистоанакт, освободивший в конце V в. часть илотов.