История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А.Т. Фоменко

Суть фоменкина учения не в том, что на свет явилась очередная религия небытия — она не первая и, скорее всего, не последняя, — а в том, что учение, утверждающее полную заброшенность человека в перекореженном пространственно-временном хаосе, сделалось источником выдающегося коммерческого успеха. Люди, готовые платить немалые деньги за приобретение лжеименного знания о том, что они никто и звать их никак, — это главная составляющая феномена «новой хронологии». Ученые мужи могут издать капитальный труд, показывающий крайнее невежество и недобросовестность Фоменко, чье учение противоречит бесспорнейшим положительным данным разнообразных наук. Это очень хорошо, хотя в смысле пользы это будет что мертвому припарки, ибо Фоменко удовлетворяет потребность трудящихся отнюдь не в знании, а в метафизическом небытии. Кто бы издал труд, столь же наглядно показывающий, что радоваться собственному небытию несколько противоестественно?

Точка зрения историка

Е. С. Голубцова, В. М. Смирин. К попытке применения «новых методик статистического анализа» к материалу древней истории [17]

У любого читателя этой рецензии может возникнуть и наверняка возникнет вопрос; заслуживает ли столь краткая брошюра (изданная к тому же малым тиражом) такого долгого разговора? Ответим так: поскольку авторы брошюры пытаются доказать, что утвердившиеся в исторической науке представления могут быть перевернуты, по сути дела, без прикосновениях истории (к смысловой стороне ее материала) при помощи неких формальных выкладок, поскольку именно такой — игнорирующий методы и опыт работы историков — подход они объявляют объективным, а всякий иной, по их мнению, влечет к «субъективизму в выводах» (с. 9), поскольку, наконец, они избрали полем для своих упражнении древнюю историю, — мы должны высказаться. Затрагиваемые при этом разговоре методические и методологические вопросы имеют очень широкое значение — именно поэтому мы не сочли себя вправе уклониться от пристального рассмотрения самих предлагаемых в брошюре «методик», их собственно методической стороны (предпосылок, обращения с материалом, логики рассуждений).

Авторы брошюры хотели бы продемонстрировать читателю лишь часть своей концепции, утверждая, что «никаких содержательных хронографических выводов» из их методик в брошюре, «как правило, не делается» (с. 3). Это утверждение неточно. Такие выводы в ней есть, только они, «как правило», не следуют из методик, а предшествуют им. Авторы прямо говорят, что отправным пунктом для них были «известные концепции Н. А. Морозова», содержание которых они предпочитают полностью не раскрывать и в основе которых, напомним, лежит тезис о фиктивности древней истории и античной культуры. Мы отнюдь не разделяем убежденности авторов брошюры в научной значимости этих совсем не «новых» и более чем парадоксальных построений. В конце рецензии нам придется остановиться на концепциях Морозова более конкретно, пока же мы будем рассматривать их лишь как составную часть концепции авторов брошюры, пишущих сегодня. И если, по их словам, в брошюре «излагаются только методики и получающиеся на их основе статистические факты», то мы должны помнить, что «новые методики» (в разработке которых принимал участие А. Мищенко), как явствует из авторского введения (с. 3), полностью подчинены целям подкрепления или модификации старых умозрений Н. А. Морозова.

Что же касается собственно «статистических фактов», то авторы, думается, более осмотрительны, когда на той же странице именуют их скромней — «результатами». Еще точнее было бы говорить лишь об интерпретациях результатов (порой — даже еще не полученных, как в § 1.2 и 1.3). Так или иначе, в брошюре ее авторы предполагают ограничиться «обзором тех новых результатов, которые имеют математико-статистический характер и могут быть сформулированы в более или менее формальных терминах» (с. 3). Разумеется, чтобы такие результаты получили значение «фактов» недостаточно их соответствия некоей «методике». Для их оценки — не формальной, а по существу — необходимо рассмотрение вопросов: о применимости конкретных методик к конкретному материалу тех наук, где их предполагается использовать; о содержательной стороне (т. е. смысле) полученных результатов и возможных их интерпретаций; о соотношении полученных результатов и интерпретаций со всей системой фактов и закономерностей, установленных в ходе развития данной науки. Для всего этого одной «статистической» стороной не обойтись.