История и география загробного мира

Но зато здесь снова наблюдается пышное разнообразие растительного мира: травы, пестрые цветы (Данте особо отмечает алые и желтые). Растущий в раю лес напомнил поэту взморье Кьясси, к югу от Равенны. Поскольку в тех местах преобладают сосновые леса, есть основания думать, что леса рая – преимущественно хвойные. Но есть здесь и лиственные деревья (поэт упоминает листву, в которой поет множество птиц). Растения рая размножаются не семенами, но и не вегетативно. Они вверяют «долю сил своих» круговороту воздуха, и тот разносит это бесплотное подобие семян. Интересно, что таким образом райские цветы и травы могут прорастать не только в раю, но и в отдаленных землях.

Земля рая очень плодородна, здесь произрастают в том числе и такие растения, которые более нигде не встречаются или, по крайней мере, не плодоносят: Данте упоминает, что в раю «есть плоды, которых там (в мире живых. – О. И.) не рвут». В раю царит «вечный май», однако деревья плодоносят, «как поздним летом».

Из особо примечательных растений земного рая надо, конечно же, отметить дерево познания добра и зла. Сначала Данте увидел его стоящим не только без плодов и цветов, но даже без листвы. Но когда дерево привязали к дышлу колесницы, оно ожило и покрылось цветами, густота которых напоминала розу, а цвет – полевую фиалку. Впрочем, это преображение носило не столько ботанический, сколько аллегорический характер. Как выяснилось, дерево символизировало империю, а колесница – Церковь. И поскольку вскоре здесь же появилась блудница (нераскаявшаяся), которой в раю явно было не место, и стала на глазах у святых дев целоваться с гигантом, можно предположить, что вся сцена относилась к области аллегорий и ее не стоит использовать ни как источник этнографических, ни как источник ботанических сведений.

Осадков в раю нет, как и в чистилище. Ветер восточный, постоянный; это обусловлено вращением первой небесной тверди с востока на запад, приводящим воздух в движение.

В раю начинается река, разделяющаяся на два русла: Лету и Эвною; ее вода отличается исключительной чистотой. Поскольку рай расположен в верхней части горы, а осадков здесь нет, то в результате естественных причин река возникнуть не может. Данте объясняет происхождение реки тем, что она «черплет от Господних изволений». Воды Леты истребляют память о совершенных грехах, а воды Эвнои воскрешают воспоминания о добрых делах. Лета, как уже было сказано, впадает в Коцит. Устья Эвнои Данте не называет, но при описании подножия горы чистилища он упоминает заболоченную местность. Это дает основания думать, что воды Эвнои стекают (или просачиваются) к подножию горы, образуют илистые лиманы и в конце концов уходят в Тихий океан. Заметные океанические течения мимо острова не проходят, и воды Эвнои, судя по всему, растворяются в массе океанской воды. Какая‐то их часть неизбежно попадает в проходящее южнее течение Западных Ветров и выносится к южной оконечности Латинской Америки (острова Огненная Земля) и в Атлантический океан. Если допустить, что воды Эвнои в сильно разбавленном виде могут тем не менее оказывать влияние на людскую память, то сильнее всего этому влиянию должны быть подвержены жители южной части Чили. Впрочем, поскольку земное отделение рая давно ликвидировано, трудно с уверенностью утверждать, что воды, стекающие со склонов Рапа-Ити, по‐прежнему имеют особенные свойства. Но в 1300 году глоток воды из Эвнои был обязательным условием для достижения небесного рая.

Небесный рай, как мы писали выше, состоит из концентрических небесных сфер. Как и в аду, каждой душе вменяется пребывание в одной из этих сфер в соответствии с ее характером и земными заслугами. Собственно местом обитания душ являются планеты, в тверди которых (а не на поверхности) они и находятся. Переход душ из одной сферы в другую осуществляется путем полетов с огромной скоростью. Свой перелет с Луны на Меркурий Данте сравнивает с полетом стрелы, которая «спешит коснуться цели скорее, чем затихнет тетива». Расстояние от Луны до Меркурия на 13 апреля 1300 года было приблизительно равно 0,57 а.е. (астрономическая единица; равна среднему расстоянию между центрами Земли и Солнца – около 150 миллионов километров); общая же длина всего маршрута (по Солнечной системе; полет в созвездие Близнецов мы рассматриваем отдельно), с учетом возвращения с Сатурна на Землю, составила 28,41 а.е., то есть почти четыре световых часа. Очевидно, что поэт передвигался со скоростью, близкой к световой (иначе все небесное путешествие не уложилось бы в один день). Согласно принципам теории относительности, время для быстро движущегося наблюдателя течет медленнее, поэтому Данте, передвигавшийся с субсветовой скоростью, действительно мог ощутить эти перелеты как почти мгновенные.