История и география загробного мира

Но, несмотря на все меры, предпринимавшиеся для ублажения умерших, они упорно и часто возвращались в мир живых. Причем возвращались не в облике бестелесных привидений, а в виде вполне материальных демонов, оборотней, очень часто – лисиц. Они вмешивались в земную жизнь и даже вступали в браки с живыми: женщины-оборотни рожали своим живым мужьям вполне полноценных детей. И все‐таки ничем хорошим такие браки, как правило, не кончались. Люди и демоны вели непрерывную борьбу между собой. Демоны насылали стихийные бедствия и болезни, соблазняли женщин, воровали детей. А люди защищались от них мечами и зеркалами, красными бобами и полынью, фейерверками и петушьей кровью. Демоны не любили, если на них плевали или мочились, и эти действия тоже хорошо помогали в непрестанной борьбе, которую китаец всю свою жизнь вел с легионами зримых и незримых духов.

С распространением даосизма борьбу с демонами возглавили даосские священники. А еще позднее прекрасным средством, предотвращающим козни демонов, стали буддистские сутры. Кроме того, возникла традиция подкармливать демонов: выяснилось, что издревле бродящие по земле неупокоенные души – это давно известные последователям Будды «голодные духи». Правда, буддисты отводили своим «голодным духам» отдельный мир, обособленный от мира живых. Но кто сказал, что они сидят там безвылазно?

«Голодный дух» – понятие видовое, голодным он и останется, сколько его ни корми. И все‐таки сытый «голодный дух» становится несколько менее злокозненным, поэтому от демонов не только защищались, их еще и кормили. Конечно, не в храмах и не на алтарях, а на открытом месте, прямо на земле. Для них даже учредили специальный праздник, приходившийся на середину седьмого месяца.

Возвращались на землю и добрые духи, причем, как и злые, в немалых количествах. Как правило, это были правители, герои или просто образцовые чиновники и ученые мужи. Они становились покровителями городов и селений или ведали ремеслами. Правда, возвращались они на землю не телесно, но, с другой стороны, их души не растворялись в пневме и не уходили навеки к Желтому источнику, а оставались на небесах, навещая при этом мир людей и опекая его. Иногда их загробная судьба была извилиста и непроста. Так, живший в третьем веке полководец Гуань Юнь, умерев, сначала стал стражем монастырей, затем превратился в покровителя демонов и в конце концов дослужился до бога войны. Императоры один за другим жаловали ему разнообразные титулы; через двенадцать веков после смерти, одновременно с назначением на пост бога войны, он получил «божественное имя» Гуань-ди и почетное звание «Помощник Неба, защитник государства». А Лю Бэй, тоже выдающийся полководец, основатель царства Шу, которому Гуань Юнь верно служил при жизни, стал после смерти всего лишь богом плетенщиков, поскольку в юности зарабатывал себе на жизнь изготовлением циновок.

Но все, о чем мы до сих пор говорили, относится к взаимоотношениям людей и духов. Теперь отвлечемся от живых и посмотрим наконец, как же выглядело китайское царство мертвых.

Надо сразу сказать, что информация о нем противоречива и недостоверна. Таких основательных исследователей, как Данте или Сведенборг, в Китае не было. Не было и единой религии, которая помогла бы установить в царстве мертвых хоть какой‐то порядок. Никто толком не знал, сколько у человека душ, но каждую требовалось как‐то пристроить. К ранее существовавшим богам постоянно присоединялись сонмы новых, вербовавшихся из вновь умерших. Картину запутывали легионы демонов, многие из которых были так похожи на богов, что ни о какой упорядоченной структуре всего этого сообщества не могло быть и речи.

В шестом веке до нашей эры Конфуций попытался навести порядок в ритуале, но разъяснений в картину мироздания он не внес. А его современник Лао-цзы положил начало даосизму и тем запутал ситуацию еще больше. Правда, сам Учитель Лао к реконструкции загробного мира руку не приложил – это сделали его последователи. И в то время, как даосские ученые мужи предавались неспешным размышлениям о принципе пустоты или следовали по мудрому пути «у-вэй» (недеяния), их коллеги попроще, пренебрегая всяким «у-вэй», спешно строили гигантский загробный мир так называемого «народного даосизма». Они обожествили мириады духов, и теперь души, которым раньше дóлжно было, в положенный срок растворившись в пневме, уйти в небытие, обретали вечность. Достаточно было кому‐то увидеть покойного во сне и получить от него дельный совет, чтобы новоявленному божеству тут же создавали святилище.

Даосские каноны, собранные в «Даоцзане», сами себе противоречат по поводу того, как устроены небеса. Даосы создали и преисподнюю, с которой тоже не все было понятно. Кроме того, они внесли путаницу в само понятие смерти и загробного мира. Знаменитый сон Чжуан Чжоу, наверное, известен всем, и все же рискнем еще раз процитировать великого даоса: