История и легенды древнего Рима

В награду за воинскую службу рабам была обещана свобода. Но они сражались уже второй год, а свободы так никто и не получил. Естественно, что рабы-солдаты начали роптать: мол, всех нас перебьют раньше, чем мы сможем надеть долгожданные шапочки вольноотпущенников. Узнав о крамольных разговорах в манипулах, Тиберий Гракх написал письмо сенату. Однако военачальник не стал доносить на подчиненных, не сообщил о растущем недовольстве, а лишь напомнил об обещании сената и заявил, что его солдаты так же доблестны, как и свободные легионеры, и пора бы выполнить данное слово. Сенат велел Гракху поступать по собственному усмотрению. И вот накануне сражения с полководцем Ганнибала Ганноном Тиберий Гракх пообещал каждому рабу свободу, если тот принесет отрубленную голову врага. На следующий день закипела битва. Почти четыре часа бились римляне с пунийцами. Никто не мог одолеть. Обещание Тиберия Гракха, поначалу вселившее в сердца рабов и храбрость, и надежду, сослужило в середине сражения дурную службу: едва одолев врага, раб-доброволец тут же начинал кромсать тело, уже не думая об исходе битвы. А добыв голову, тащил ее за собой, и ясно, что отрубленная голова отнюдь не помогала в рукопашной. В конце концов рабы почти совсем прекратили сражаться, а лишь бегали по полю в поисках голов и занимались разделкой трупов. Что было делать Гракху? Он отдал приказ солдатам: головы бросить и идти в бой, свободу он им даст и так. Но только в том случае, если римляне победят. Если же они проиграют, то свободы не видать никому, сколько бы голов ни предъявили Гракху после бегства. Угроза подействовала: римляне не только разбили пунийцев, но и ворвались в их укрепленный лагерь. На помощь пришли пленные римляне, что были в лагере пунийцев. Захватив в суматохе оружие, они напали на карфагенян с тыла и не дали им убежать. Из всего карфагенского войска уцелело менее 2 000 (а было 17 000 пехоты и 1 200 конницы). Однако среди рабов не все проявляли героизм, около 4 000 держались сзади и в штурме лагеря не участвовали. После победы они не пошли вместе со всеми в лагерь, а собрались на соседнем холме, опасаясь, что полководец исполнит угрозу и прикажет их распять, как обещал поступить с трусами перед битвой. Однако угроза осталась лишь угрозой — не более. На следующий день Гракх собрал своих солдат и даровал свободу всем, независимо от того, как кто сражался — храбро или не очень. Однако как истинный римлянин он должен был как-то отличить смельчака от труса. И вот, после дарования всем свободы, он стал вызывать к себе трусов по одному и заставил каждого дать клятву, что до конца своей службы они будут есть и пить только стоя. Такое вроде бы легкое, но одновременно чувствительное наказание. «Гай, видишь вон того парня, что жует полбяную кашу стоя? — скажет во время обеда один легионер другому. — Сразу видно, как он сражался у Беневента».

После победы солдаты вошли в Беневент, и жители устроили им угощение. Пировали на улицах и во внутренних двориках. Все вчерашние рабы в шапочках вольноотпущенников — символах только что обретенной свободы. Сцена эта так потрясла Семпрония Гракха, что, вернувшись в Рим, он заказал картину с изображением этого пира обретших свободу воинов и поместил ее в храме Свободы, построенном его отцом.

Погиб Тиберий Семпроний Гракх тоже почти как в легенде. Предатель заманил его в ловушку, якобы на переговоры с союзниками. Но союзников в условленном месте не оказалось — там поджидали пунийцы. Окруженный врагами, с одним мечом, без доспехов, без щита (пришлось обмотать левую руку плащом) Гракх отказался сдаться. Его пытались взять живым, но это не удалось, римлянин защищался отчаянно. И только меч, вонзившийся ему в грудь, остановил полководца.

После гибели Тиберия Семпрония его вольноотпущенники-добровольцы покинули войско. Семпрония они считали своим патроном, себя — его клиентами, обязанными до смерти патрона быть ему преданными. Но раз патрон погиб, вольноотпущенники не связаны уже обязательствами и вольны делать, что захотят. Добровольцев потом долго разыскивали по окрестностям и возвращали под знамена.

Его сыну, тоже Тиберию Семпронию Гракху, было в тот момент только два года. Впоследствии он занимал должность народного трибуна, дважды был консулом, а также цензором, в качестве наместника в Испании прославился справедливым управлением. Женат он был на Корнелии, дочери Сципиона Африканского, энергичной и образованной женщине, которая была много моложе своего мужа. Она родила ему 12 детей. Выжили только трое. Когда Тиберий Семпроний Гракх умер, старшему его сыну Тиберию было девять лет, а младшему, Гаю, не исполнилось и года. О них и пойдет рассказ в этой главе.

Особую роль в их воспитании играл Сципион Эмилиан. Будучи родственником несовершеннолетних братьев, он к тому же женился на их сестре.