История и поэзия Отечественной войны 1812 года

Генерал Милорадович, разъезжая пред войсками, ободрял их примером и речью, напоминая всем и каждому прежние походы с Суворовым и трудные пути Альпийских гор, и поощрял чрез то преодолевать всякое препятствие, забывать всякую нужду и помнить только о единой славе и свободе Отечества. Таковые увещания были не напрасны; солдаты с удовольствием внимали им — и теплые осенние ночи, влажные студеные туманы, скользкие проселочные дороги, томительный голод и большие переходы не могли остановить рвения войск, кипевших желанием настичь бегущего врага. Солдаты наши желали мстить; но мщение становится страстью благородною и похвальною, когда оно имеет целию обиды отечества. Притом и сладкая надежда о скором возвращении прежней славы немало подкрепляла войска авангарда среди неописанных трудов. Всевозможные меры, однако ж, к сбережению больных и раненых были приняты попечительным начальством; следующий приказ служит тому доказательством.

20 октября авангард, сообразуясь с движением неприятеля, оставил Гжатск в стороне и с Семеновского принял влево к Цареву-Займищу. — Сего числа генерал Милорадович, остановясь в деревне Сельце, приказал играть подле себя музыке из полков и приветствовал все проходившие мимо его войска.

В сей деревне нашелся человек, который по подвигам своим принадлежа к числу лучших из партизанов наших, по справедливости заслуживает, чтобы имя его столь же известно было у нас, как имя Гофера в Германии. Это был Федор Потапов, по прозванию Самусь, гусар Елисаветградского полка. Будучи ранен в одном из арьергардных дел на Московской дороге, он ищет убежища в окрестных деревнях. Крестьяне принимают и укрывают его в лесах.

Чрез несколько времени, получа некоторое облегчение от ран и жалея, как он сам говорил, о ранах своего отечества, о бедственной участи поселян, а более всего кипя негодованием на злочестивых врагов за оскорбление святыни, он сообщает чувства и намерения свои добрым крестьянам.

Многие пристают к нему. День ото дня число сообщников умножается, и наконец все они вместе, ополчась чем можно было, единодушно общим голосом избирают в начальники над собою храброго Самуся. Сия верная дружина дает присягу биться до смерти за веру, государя и землю Русскую, и быть во всем слепо послушными начальнику своему. Таким образом составился отряд, который, несмотря на то что почти всякой день ходил на сшибки с неприятелем, повседневно увеличивался и наконец состоял уже из двух тысяч. Сии храбрые крестьяне более всего дорожили всякого рода оружием, которое старались доставать от убитых ими неприятелей.

Большая часть из них одеты были в латы французских кирасир. У них была даже и пушка. По справкам оказалось, что ополчение сие истребило до 3000 человек французов.

Благоразумный Самусь ввел удивительный во всех подчиненных ему деревнях порядок. У него все исполнялось по знакам. Иногда при приближении неприятеля в превосходных силах по первому знаку все деревни становились пусты; другой знак вызывал опять всех из лесов в дома. Различные маяки и колокольный звон возвещали, когда и в каком количестве, на конях или пешими идти на бой. Сими средствами нанесший величайший вред неприятелю, он сохранил в целости почти все имущество храбрых своих крестьян, которые любили его как отца и боялись как самого строгого начальника.

Генерал Милорадович много выхвалял сего храброго гусара и, произведя его в унтер-офицеры, представил о дальнейшем награждении вышнему начальству.

В сей день авангард ночевал в 14 верстах от Царева-Займища.

Назавтра предположена атака. Генерал Платов теснил неприятеля с тылу. Генерал-майор Паскевич с 26-й дивизиею угрожал обойти его, а наш авангард должен был ударять во фланг.

21 <октября>. Предположенной общей атаки не было. Весь сей день проведен в приготовлениях. Авангард, идя во фланг неприятеля не выпускал его из глаз, и генерал Милорадович, всходя на высокие места, сам прилежно рассматривал положение окрестностей и силы неприятельские.

24 <октября>. Генерал Милорадович, прибыв c авангардом в Саилево, сменил генерала Платова, который, следуя прежде сею дорогою, устлал ее трупами неприятелей, падших под дротиками храбрых донцов.

Генерал Платов взял направление вправо. Авангард же генерала Милорадовича, имея всякой день перестрелки, следовал по большой дороге.

К вечеру неприятельские аванпосты задержались в селе Чоботове, а авангард остановился на ночлег при деревне Зарубежье. Среди множества разбросанных трупов найдена и взята была нами оставленная в воде бегущим неприятелем пушка.

25 <октября>. Неприятель был преследован до сумерек 5 верст за Болдин монастырь, где наши передовые посты с кавалериею расположились. В сей день неприятель подорвал 38 ящиков, не успев их увезти.

В Болдином монастыре сжег он много лафетов и бросил одну пушку в колодезь.

Следуя по большой дороге, авангард терпел крайнюю нужду в продовольствии.