История и поэзия Отечественной войны 1812 года

<…> 8 мая, ввечеру. Город Бауцен. В течение священной Отечественной войны и настоящего похода за границу солдаты совершенно привыкли к трудам и опасностям. Они бодры, терпя голод и нужду; в самом пылу сражения, под ядрами и гранатами, наблюдают совершенную стройность в движениях и, отступая, уверены в победе. Всего важнее то, что солдаты наши вовсе перестали бояться французов. В сражении 3 мая полковник Керн хотел было сменить цепь стрелков, бывших уже несколько часов в деле. «Не сменяйте нас! — кричали солдаты, — мы еще можем стоять до вечера, пришлите только патронов!» При многих атаках кавалерии пехота спешила бегом подкреплять ее и довершать истребление неприятельских колонн штыками. Штык и сабля теперь в совершенном согласии. Сражение 3 мая сдружило пехоту с конницею. Таким образом, опыт, пример и внушения храбрых и благоразумных начальников действуют к возвышению духа и усовершенствованию солдат. И после этого можно уже понять, отчего горсть войска, составлявшая арьергард, могла быть столь страшною для неприятельской армии. Я забыл тебе сказать, что главная армия наша давно уже стояла за Бауценом, отдыхала и укреплялась на высотах.

<…>

Рейхенбах, июля 25. Исполняю просьбу твою. Вот несколько образчиков слога и содержания того занятия, над которым трудился я почти во все время перемирия. Целое покажется в свое время, теперь взгляни покамест на части. Я выбрал нарочно такие места, которые, изображая разные обстоятельства Отечественной войны, могут быть занимательны и понятны для всех и для каждого в кругу своем. На слог не пеняй! Ему ли цвести в военных записках при знойном дыхании войны!.. Препровождаемые тебе выписки могут послужить немалым объяснением и для всех прежних моих описаний.

Выписки, служащие объяснением прежних описаний 1812 года

Отступление армии к Вязьме, Гжатску и далее Дух народа, войск и проч

Отступление армий наших продолжалось далее и далее. Все пространство между Вязьмой и Гжатском отдано неприятелю, который час от часу становился дерзостнее и наступал сильнее. Все окрестное дворянство, оставляя поместья свои, удалялось большею частью в замосковные губернии. Великолепные дома стояли пусты, и самые поселяне, покидая в жертву неприятеля мирные хижины, в которых родились, и драгоценнейшее наследие предков, нивы, обогащенные обильной жатвой, удалялись с семействами своими от мест их родины. Многие из сих прямо русских поселян сделали себя в полной мере достойными благодарности Отечества. Целые селения, укрываясь в густоту лесов и превратив серп и косу в оборонительные оружия, без искусства, единым мужеством отражали наглые нападения врагов. Ужас предшествовал неприятелю; опустошение сопровождало его. Каждая ночь освещалась ужасными заревами пожаров: неприятель истреблял все мечом и огнем. С горьким, неизъяснимым чувством прискорбия солдаты наши видели землю русскую, объятую пламенем; видели храмы Божии разрушаемые, иконы и алтари обесчещенные и веру отцов своих поруганную. С горестью видели они себя принужденными уступать хищному неприятелю села, города и целые области. Они разделили скорбь, повсюду распространявшуюся; они видели и слезы сограждан своих, и слышали обеты и моления их к Богу, управляющему судьбою браней. Обе армии одушевлены, преисполнены были единым желанием — желанием стать твердою ногою на одном месте и, выдержав решительный бой, умереть или спасти Отечество. Есть случаи, в которых люди охотно жертвуют своею жизнью! Жертва эта тем важнее и благороднее, чем более клонится к пользе и спасению сограждан. Так и во время отступления армии каждый воин желал лучше умереть, нежели заслужить укорительное нарекание потомства.

Описание ночи, предшествовавшей Бородинскому сражению

С 25 на 26 августа 1812 года ночь, предшествовавшая великому сражению, проведена была совершенно различно в наших и неприятельских армиях. Солдаты наши, спокойные в совести, уверенные в помощи Бога, защитника правых: одни — после жаркого вчерашнего боя, другие — от дневных трудов спокойно отдыхали при потухающих огнях. Глубокое безмолвие ночи по всему протяжению стана русского ничем не прерывалось, кроме протяжного отзыва часовых и глухого стука работающих на окопах.

П. Гесс. Сражение при Бородине 26 августа 1812 года