История и сага

Нам кажется, что прежде чем говорить о «Хеймскрингле» как об историческом источнике, о ее достоверности и т. п., необходимо познакомиться с образом мышления ее автора и его социального окружения, т. е. с тем культурно-психологическим аппаратом, через который, своеобразно преломляясь, проходили образы исторической действительности. При этом внимание, естественно, фиксируется не столько на том, что выделяет Снорри из числа других авторов королевских саг, сколько на установлении стиля мышления, присущего Снорри. Королевские саги интересуют нас прежде всего в качестве специфического средства фиксации знания о прошлом, как определенный тип социальной памяти, обусловленный неповторимой социально-культурной средой. Королевские саги — это та форма, в которой средневековая скандинавская цивилизация давала себе отчет о себе самой и о своем прошлом.

Время в «Хеймскрингле»

Время — существеннейший фактор исторического повествования. Вне времени немыслимо никакое сообщение о событиях прошлого. Поэтому для уяснения взглядов на историю, лежащих в основе королевских саг, в высшей степени важно сразу же попытаться установить, как воспринимали течение времени древние скандинавы и как оно изображается в «Хеймскрингле».

Если подходить к проблеме исчисления времени в королевских сагах с современными представлениями о хронологии, без которой невозможно изложение хода истории, то мы столкнемся с парадоксальной ситуацией. С одной стороны, в сагах встречается множество различных указаний на время. Снорри постоянно заботится о соблюдении временно?й последовательности и стремится к тому, чтобы читателю стало ясно, о каком времени идет речь на каждом отрезке повествования. С другой стороны, все указания времени в «Хеймскрингле» так или иначе неопределенны. Во всяком случае, они «непереводимы» на «язык» хронологических таблиц. Правда, исследователи королевских саг немало потрудились над тем, чтобы установить хронологию описываемых в них событий. Но, во-первых, эта хронология далеко не всегда достаточно достоверна и точна (в особенности до XI в.), во-вторых, и это важно отметить, как правило, приурочение событий в сагах к хронологии общеевропейской истории достигнуто учеными не столько благодаря наличию в сагах временны?х вех, на которые можно опереться, сколько косвенным путем, главным образом посредством сопоставления саг с хрониками и другими историческими источниками нескандинавского происхождения.

Самая большая трудность, с которой сталкивается историк, желающий датировать упомянутые в сагах события, заключается в том, что в них отсутствуют ссылки на христианское или какое-либо иное летосчисление. Летосчисление предполагает точку отсчета: у древних римлян это год основания Рима, в христианскую эпоху — либо сотворение мира, либо рождение Христа. Наличие такой отправной точки на шкале времени дает возможность без особого труда разместить на одной прямой, идущей из прошлого через настоящее в будущее, все остальные даты, поскольку они известны. Но, несмотря на то что «Хеймскрингла» была написана в христианскую эпоху, «евангельская» хронология («от рождества господня», «от воплощения Христова») остается ей совершенно чуждой.[4]

Какова же временна?я ориентация в «Хеймскрингле» и чем она обусловлена?

Королевская сага — не хроника, исторические сведения организуются в ней не на хронологической оси, хотя нельзя сомневаться в том, что ученые исландцы в период записи саг были знакомы с европейской хронографией и с принятым в ней летосчислением.[5] То, что в королевских сагах мы находим иной способ определения исторического времени, вызвано спецификой жанра саги. Стержень, вокруг которого строится повествование в королевской саге, — это жизнь конунга. Обычно сага начинается с рассказа о провозглашении героя конунгом или о захвате им власти, далее в ней описываются эпизоды, связанные с его правлением. Таким образом, в основе распределения материала лежат факты «биографии» конунга, и они размещены в саге во временно?й последовательности. Правда, встречаются и отступления, но они относительно немногочисленны и вызваны усложненностью сюжета: не всегда все события удается изложить, не нарушая принципа «сначала — потом», в ткань повествования приходится вплетать параллельные сюжетные линии и в этой связи возвращаться во времени вспять.[6] Во всяком случае, видно, что автор старается по возможности избегать нарушения связи времен.