История и сага

Правда, в отдельных, довольно редких случаях (помимо Пролога) в «Хеймскрингле» встречаются такие личные обороты, как, например: «я назвал некоторых…»; «теперь я хочу написать об исландцах»; «я надеюсь, об этом будет впоследствии рассказано в саге о конунге Олафе», или прямое обращение автора к читателям: «И вот вы можете узнать…» и т. п. Вспоминаются «источниковедческие экскурсы» Снорри (о них речь впереди). Тем не менее, как правило, автор не виден.

Из текста «Хеймскринглы» невозможно узнать, кто ее написал, и, напомним, лишь в XVI в. появились списки «Хеймскринглы» с указанием имени Снорри. В «Саге о Стурлунгах», подробно повествующей о перипетиях общественной жизни в Исландии в эпоху, когда жил Снорри, несмотря на многочисленные сведения о нем как крупном предводителе, ничего не сказано о создании им королевских саг.

Выше уже упоминалось, что последняя сага «Хеймскринглы» — «Сага о Магнусе Эрлингссоне» заканчивается на том моменте, с которого начинается изложение в «Саге о Сверрире» (1177). Снорри, как видно, не претендовал на то, чтобы как-то иначе изобразить этот период истории Норвегии, ему было достаточно изложить саги о всех предшествовавших Сверриру конунгах. Такое понимание им своей задачи, видимо, связано с концепцией авторства и с представлениями о соотношении саги и прошлого, о котором она рассказывает. Автор королевской саги призван не переписывать заново и по-своему сагу, уже существующую, если она кажется достаточно полной и достоверной, а продолжить ее; в данном случае нужно было продолжить ее, восходя к более отдаленному прошлому, так, чтобы вместе с уже существовавшей «Сагой о Сверрире» получилась целостная и непрерывная серия королевских саг, охватывающая всю историю Норвегии. Иное дело, стремление к полноте и целостности вынудило Снорри составить и саги о тех конунгах, о которых уже ранее существовали подробные повествования. Но, как явствует из Пролога к «Хеймскрингле», Снорри отнюдь не стремился критически пересмотреть более ранние саги, ибо видел в них авторитетные свидетельства, которым во многом следовал. Поэтому даже в тех случаях, когда в разных королевских сагах мы сталкиваемся с противоречивыми сведениями об одном и том же факте, мы не найдем в них никакой — ни прямой, ни косвенной — полемики между их авторами относительно интерпретации этих фактов (хотя на деле эта интерпретация и оказывается различной).

В результате установки на безличное и кажущееся вполне адекватным изображение истории в саге (лучше, наверное, сказать: выражение ее в саге), на отсутствие гносеологического барьера или перехода от случившегося к сообщению о нем историческая концепция автора не может быть четко им сформулирована. Она выражается лишь косвенно, преимущественно через критерии, которыми автор саги руководствуется, строя свое повествование и характеризуя его участников. Следовательно, для раскрытия исторических представлений автора королевской саги необходимо исследовать эти критерии, попытаться выявить их в тексте саг.

Очевидно, с этой целью нужно вскрыть основные социальные и этические ценности, воодушевлявшие автора саг при изображении истории, посмотреть, каковы были его общественно-политические идеалы, какие требования он предъявлял к историческим деятелям и их поступкам, в чем, далее, видел он движущие силы истории, чем руководствовался, отбирая в наличном материале достойное описания. Следовательно, нам придется изучить такие вопросы, как представления о времени, нашедшие выражение в сагах о конунгах, трактовка в них прорицаний и вещих снов, в которых раскрывалось будущее, далее — концепция судьбы и связанные с нею понятия смерти и славы, вопрос об идеале государя и о его отношениях с народом, а также вопрос об отношениях между Норвегией и Исландией, и, наконец, проблемы соотношения истины и вымысла в сагах о конунгах. И тогда мы подойдем к постановке проблемы: в какой мере такая специфическая литературная форма, как сага, могла отразить исторический процесс? Как видим, круг проблем, которые необходимо рассмотреть, довольно широк.

«Хеймскрингла» не раз служила объектом детального источниковедческого анализа. Исследователи старательно выясняли вопрос о том, какими источниками пользовался Снорри Стурлусон при составлении истории норвежских конунгов и каково соотношение между различными королевскими сагами, написанными в Исландии и в Норвегии в XII и XIII вв. Немало соображений высказано и о том, в какой мере сообщения Снорри заслуживают доверия, насколько самостоятелен он как историк.