История и восхваление венценосцев

Приспело время скорби, умер военный министр Захария, сын военного же министра Саргиса, человек очень богатый, исполненный всякой добродетели, во всем преуспевавший, отважный и сильный вояка, глава области Лори. Его оплакала царица, с нею вместе и все жители Грузии, ибо в те времена не появлялось столь доблестного князя. Как будто и происхождение способствовало этому: он был потомок Артаксеркса Долгорукого[308]. Будучи по вере армянином, он обладал всеми добродетелями, божескими и человеческими. Похоронили славного отца, оставившего одного сына, по имени Шанша. Тогда царица призвала брата Захарии, министра двора Ивана, и соизволила возвести его в должность военного министра, которую занимал Захария. Иван же, удивленный этим, сказал ей: “должность, которою ты меня почтила, превеликая должность, я недостоин ее; ты меня награди так, что бы со мною не связывали имени моего брата и чтобы я не стеснялся занимать его место. Почти меня должностью атабага[309], такой должности нет и не было в Грузии у грузинских царей. И так, умножь милость твою надо мною и удостой меня новой большей чести, даруй мне должность атабага. Должность атабага — султанская должность, она подразумевает отца и воспитателя царей и султанов. Этим ты приумножишь надо мною, сравнительно с предками моими, милость твою”. Царица исполнила его просьбу и произвела его в должность атабага, которая раньше не была известна грузинским царям, и никому не жаловалась. Министром двора она сделала Варама, сына Захарии Гагели, мужа достойного и победоносного в походах. В таком виде они пребывали пред нею. Царица же Тамара зимою жила в Двине, летом в Коле и Цедис-Тба[310], иногда же переходила в Абхазию, — в Гегути и Цхуми[311].

LII

В то время отторглись жители [Кавказских] гор — пховельцы и дидойцы. Дидойцы едят удавленину и неваренную пищу, несколько братьев женятся на одной и той же женщине; они поклоняются какому то невидимому чорту, а некоторые — черной, без метки, собаке. Пховельцы же поклоняются кресту и называют себя христианами. Они стали явно и ночью грабить, убивать и похищать в плен. Царица позвала атабага и жителей гор: двалов, цхразмелов, мохевов, хадов, цхаватов, чарталов, эрцо-тианов[312]; она вручила их атабагу Ивану и отправила против восставших. Иван поступил разумно: поднялся на гору Хади[313], перебрался через ее вершину и перешел даже на гору пховельцев и дидойцев, чего никто не совершал, ни раньше, ни впоследствии. С одной стороны у него оказалась страна Дзурзукети, с другой — Дидоети и Пхоети[314]. Когда дзурдзукетские цари узнали о прибытии атабага, явились к нему с подарками, выставили воинов и стали рядом с ним. Начали нападать сверху, убивать, опустошать и забирать в плен; выжгли безжалостно все, избили бесчисленное множество дидойцев и пховельцев. Наступавшие оставались там три месяца: июнь, июль и август. Стесненные атабагом, мятежники выдали заложников и твердо обещали служить и платить подати. Заключив мир, заложников забрали с собою. После этой победы Иван явился пред царицей и сказал: “могущественная государыня! Повеление твое выполнено, я разорил нежелающих покориться тебе дидойцев и пховельцев”. Царица отблагодарила его и удостоила его большой чести. И водворился везде мир, заметно было преуспеяние и приращение богохранимой державы царицы Тамары. Военные пребывали в покое, охотились и предавались игре в мяч, начальствующие и знатнейшие лица находились всегда с царицей, отдыхали и обогащались подарками от нее.

LIII

Когда умер племянник Константина Великого[315] император Иовиан[316], один из монахов, оплакивая смерть его, говорил: “Зачем бог лишил христиан такого царя, которому сам ангел, в виду всех, возложил на голову венец?”. Этому монаху ангел сказал: “Что ты, монах, исследуешь суд божий? Я тебе повелеваю, удались от зла, перестань! Разве ты не знаешь, что если бы весь мир, с Востока до Запада, был исповедником Христа, то и он, не то что одна Греция, был бы недостоин Иовиана? Тоже самое случилось и теперь: не то что одна Грузия, но и весь мир был недостоин царствования Тамары. Поэтому милостивый бог с гневом призрел на свое наследие: скончалась Тамара в бытность ее в Табахмела. Жителей Грузии постигло невыразимо великое горе; страшно огорченные они рыдали и сыпали на голову пепел и прах, атабаг и все прочие. Слышен был вопль, напоминавший вопли Атада (Быт. L, 10, 11), и плач, похожий на плач Иеремии по поводу разорения Иерусалима. И следовало всему этому быть! От плача и рыданий измождены были жители государства везде, во всех местах. Все свидетельствовали о несказанных ее добродетелях, милости, правосудии, щедрости и смирении. И отправили ее в наследие их — Гелати и похоронили в честной усыпальнице. И оставила она царство сыну своему Лаше.