История и зоология мифических животных

764 г. «Весной, в первом месяце, ичхан Манчжон назначен министром-сандэдыном, а ачхан Янсан — министром-сичжуном. В третьем месяце на юго-востоке появилась комета, а под горой Янсан показался дракон, но через некоторое время он улетел».

Японские источники о драконах сообщают реже. Тем не менее в Стране восходящего солнца драконы тоже были известны. «Нихон сёки», один из древнейших письменных памятников Японии, записанный в настоящем его виде в 720 году, но создававшийся в течение многих веков, повествует, в частности, о том, как с драконами боролся знаменитый бог Сусаново-но микото. Однажды Сусаново случилось спуститься с неба на землю, и он увидел старика и старуху, которые с плачем прощались с некой девицей. Бог поинтересовался причиной слез, и старец (который, кстати, тоже оказался божеством, но менее значительным) отвечал ему: «Эта девица — моя дочь. Зовут ее Куси-ина-да-пимэ. Раньше у меня было восемь дочерей, но ежегодно одну из них пожирал Ямата-но вороти, Великий Восьмиголовый-Восьмихвостый Змей. Теперь он собирается проглотить и эту девицу. Никак нельзя от него спастись. Вот потому я и горюю». Но Сусаново, судя по всему, хорошо знал привычки местных драконов. Он велел безутешным родителям «изготовить восемь раз перебродившее рисовое вино сакэ, сделать восемь подставок, поставить на каждую по бочке и налить доверху сакэ».

«И вот, наступил срок, и явился Великий Змей. И голов, и хвостов у него было по восемь. Глаза у него были красные, как плод акакагати, на спине у него росли сосны и кедры, длиной он был в восемь холмов и восемь долин. Вот добрался он до сакэ, опустил в каждую бочку по голове, стал пить, охмелел и уснул. Тут Сусаново-но микото вытащил меч десяти кулаков, что был у него за поясом, и стал рубить змея на кусочки. Когда же он дошел до хвоста, то на лезвии его меча появилась небольшая зазубрина. Вот, рассек он этот хвост, смотрит — а там меч лежит. Этот меч именуется Кусанаги-но туруги».

«Нихон сёки» сообщает и о других драконах, которых победил Сусаново-но микото. Однажды он спас роженицу, ребенка которой очередной змей намеревался проглотить. «Пришло время родить, и в самом деле явился к дверям Великий Змей, чтобы пожрать дитя. Сусаново-но микото рек ему повеление, сказав: “Ты ведь грозное божество. Мыслимо ли не поднести тебе угощения?” — так сказал и в каждую из змеиных глоток влил сакэ из восьми кувшинов. А змей выпил и заснул. Сусаново-но микото вынул меч и зарубил его».

Третий дракон был зарублен героическим богом по требованию родителей его невесты. Было известно, что «у этого Великого Змея на каждой из голов камни и сосны, в каждой из двух подмышек горы, он очень грозен». Но у бога была уже отработана методика борьбы с драконами: «Сусаново-но микото поразмыслил, потом изготовил отравленное сакэ и напоил змея. Змей выпил, охмелел и заснул. Взял тогда Сусаново-но микото свой меч… и стал рубить змею головы и брюхо».

Не исключено, конечно, что японские хронисты попросту передали три версии одного и того же события. Но можно предположить и то, что в далекой древности на территории будущей Страны восходящего солнца действительно часто встречались драконы, причем склонные к употреблению спиртных напитков. Впрочем, встречались здесь и драконы весьма добронравные. Об одном из таких животных рассказывается в сборнике «Японские легенды о чудесах», составленном на рубеже восьмого и девятого веков. Дабы восстановить репутацию японских драконов и показать, что они были склонны не только к пожиранию девиц, но и к добродетели, авторы настоящей книги взяли на себя смелость предложить вниманию читателей полный текст легенды «О монахе из храма Морского Дракона»:

«В храме Морского Дракона, что в округе Хэгури земли Ямато, жил-был один монах. Он всегда носил “Сутру лотоса” с собой и разъяснял ее. Каждый день он непременно выбирал одну главу, растолковывал ее и читал. Так множились его благодеяния не один год. И тут вдруг явился дракон. Привлеченный благородной проповедью, он приходил каждый день в сад, где собирались слушатели. Так внимал он “Сутре лотоса” три года кряду, не пропустив ни единого дня. Монах подружился с драконом. О дружбе той шла молва.

И случись тут сушь. Не выпало ни капли дождя, пять злаков погибали. О монахе донесли государю. Государь же повелел монаху явиться и толковать сутру, а дракону его слушать. Пусть, мол, монах передаст повеление дракону, и тогда выпадет дождь. Если же монах ослушается, пусть тогда немедля из Японии убирается.