История и зоология мифических животных

В воздухе над головами она парила высоко,
И, распластавши крыла над судном, внизу пробегавшим,
Сбросила острое вниз перо. Оно пробивает
Левую мышцу Ойлея богоподобного. Бросил,
Раненный, он из рук весло. Поразились герои,
Видя стрелу окрыленной.

Хотя комментаторы часто упоминают «бронзовые» перья стимфалийских птиц, надо думать, что бронзовыми были все же не перья целиком, а лишь их «наконечники» — недаром аргонавты сравнивают такое перо с «окрыленной стрелой». Птицы, судя по всему, были в принципе уязвимы, но слишком многочисленны — Амфидамант, знакомый с ними еще по Аркадии, предупредил аргонавтов, что при высадке на остров им не хватит полных колчанов, чтобы защитить себя. Тогда спутники Ясона решили повторить прием Геракла и воспользоваться пугливостью своих пернатых врагов. Они надели боевые шлемы с развевающимися гребнями, завели «страшный вопль» и стали бить копьями в щиты. Уловка удалась: птицы перепугались и улетели «к земным пределам за море и в горы». По пути они «свои перья во множестве слали героям», но греки соорудили над кораблем крышу из плотно подогнанных щитов, и никто из них не пострадал (кроме раненного в самом начале Ойлея).

Авторам настоящей книги не известно, вернулись ли стимфалийские птицы на свой остров. Не исключено, что вернулись, но популяция их с течением времени претерпела изменения. Сегодня на острове Гиресун гнездятся десятки видов пернатых, прежде всего бакланы и чайки, здесь же останавливаются перелетные птицы, и остров получил статус орнитологического заповедника.

В античном мире существовали чудовища, которых трудно отнести непосредственно к животному миру, потому что они могли менять облик и иногда представали перед лю

дьми в виде прекрасных женщин. Но они же бывали и страшными чудовищами, чья внешность, впрочем, почти не описана. Речь идет о Ламии и Эмпусе. Сведения об этих существах очень фрагментарны, не известно даже, были ли это видовые названия или имена. Некоторые авторы упоминают вполне конкретную деву Ламию, превращенную в зверя в результате своих любовных приключений. Некоторые говорят о ламиях как о виде вампиров и каннибалов. Об Эмпусе вообще почти ничего неизвестно, но писатель второго — третьего веков Флавий Филострат (дядя упомянутого выше Филострата Старшего) считал это видовым названием и в своей «Жизни Аполлония Тианского» писал об «одной из эмпус», которая относилась к существам, называемым ламиями (в русском переводе Е. Г. Рабинович — упырями).

Ламии, независимо от того, были они эмпусами или нет, изучены несколько лучше последних. Известны упоминания о Ламии, дочери Посейдона, — о ней пишет, например, Павсаний. Географ не сообщает о своей героине ничего порочащего, о ее уродствах или звериной сущности умалчивает; напротив, по его словам Ламия эта вступила в связь с Зевсом, а мы знаем, что царь богов был эстетом и выбирал для своих любовных утех самых красивых женщин, нимф и богинь. От этой связи родилась некая Сивилла, которая «из женщин… первой стала петь свои предсказания». Произошло это, как пишет Павсаний, «в самые древние времена», задолго до Троянской войны. Поскольку Сивилла, дочь Ламии, проживала в Ливии, можно предположить, что и сама Ламия обитала там же.

В схолиях к Аполлонию вскользь упоминаются две Ламии — ливийская и дочь Посейдона (хотя, с точки зрения авторов настоящей книги, это могло быть одно и то же лицо). В схолиях к Аристофану говорится, что Ламия была дочерью некоего Бела и Ливии.

Но независимо от того, жила ли возлюбленная Зевса в Ливии и была ли она дочерью Посейдона, судьба красавицы оказалась достаточно незавидной. Гераклит пишет: «Рассказывают, что, когда Зевс с ней соединился, Гера превратила ее в зверя, и что когда она безумствует, то вынимает глаза и кладет их в чашку, питается мясом и ест людей». Правда,

Гераклит был человеком с атеистической жилкой и поверить в превращение красавицы в зверя не мог. Он предложил свою версию происходящего (имея в виду, что Зевс и Гера тоже были царями, а не богами): «Было же, наверное, так. Так как Ламия была хороша собой, то царивший Зевс с ней соединился, а Гера, похитив ее, вырвала у нее глаза и забросила их в горы. Вследствие этого Ламия жила, бедствуя и нигде не находя помощи. Поэтому, когда она скиталась в одиночестве, немытая и неухоженная, можно было принять ее за зверя».

Диодор Сицилийский тоже сообщает вполне материалистическую точку зрения на Ламию, жившую в Ливии. Он считает, что это была царица, отличавшаяся исключительной жестокостью, отчего лицо ее приобрело звериные черты. Поскольку собственные ее дети умерли, то она, завидуя другим матерям, приказала отнимать у них младенцев и убивать их…