История Японии

Разумность не привела к крупным конфликтам. Но самураям высшему сословию, наиболее образованному классу населения, — нужно было найти достойное занятие. Конечно, многие из них уже попробовали, что значит мир рыночных отношений, хотя это было и неправильно с точки зрения бусидо. Другим же пришлось менять обычаи во всем, начиная с внешнего вида. Бывшим самураям для начала пришлось поменять прическу: отказаться от бритья лба и ношения косицы. Все это напоминает реформу Петра I с бородами и костюмами. Оба случая вполне естественны: внешность и символы — это далеко не пустые вещи. Перемены в названиях, цветах флагов или внешнем виде не менее важны, чем экономические реформы. Это то, с чем человек сталкивается ежедневно, то, что определяет сам стиль мышления. Символы — своего рода бытовая магия. Правильно поменяв их, можно достичь успеха и в экономике. Если же такие перемены не были продуманы и выверены, реформы могут затормозиться по вроде бы не вполне ясным причинам.

Поэтому «мелочи» — требование к ношению одежды европейского стиля для чиновников, распространившееся постепенно на все слои общества — помогли переменить облик страны и, в конечном счете, сделать ее великой держаной.

Почему-то особенной популярностью пользовался европейский цилиндр. Возможно, именно эта деталь одежды казалась наиболее непривычной — а значит, и необходимой в новой системе «европеизации». Во всяком случае, уже гораздо позже, при подписании капитуляции в 1945 г., японская официальная делегация была именно в цилиндрах.

Трудоустройство самураев оказалось выполнимой задачей. Государство формировало армию, но особенной популярностью среди бывшего феодального сословия пользовалась полиция, которую и комплектовали из них (по крайней мере, высшее звено). Образованность самураев дала стране врачей, ученых, преподавателей. Так что, при разумной политике, эти люди вписались в эпоху. Что же до чиновников, вышедших из среды небогатых самураев, то среди них было распространено такое странное понятие, как честность (а вот о чиновниках из богатой аристократии подобного сказать нельзя). Это полностью противоречит иллюзиям, распространенным даже и сейчас в России и никак не подтвержденным на практике: мол, если дать госслужащему огромное содержание, то ему не захочется совершать ничего противоправного. Аппетит, как известно, приходит во время еды, а честность не зависит от оклада чиновника (в конце концов, при любом раскладе его не заставят голодать, ему не придется брать взятки, чтобы выжить). Все гораздо сложнее, воспитание и образование, ценности, привитые с детских лет, значат куда больше.

Вообще же, в ранние годы правления Мэйдзи верхний эшелон власти остался за юго-западными княжествами, что вполне понятно: именно они сыграли выдающуюся роль в революционной войне. Но чиновничество среднего звена — это бывшие вассалы даймё из клана Токугава. Они были наилучшими практиками-исполнителями. Их не отвергли, а спокойно предложили свою роль в процессе.

Безболезненность процессов революции Мэйдзи все же не оказалась полной. Если продолжить аналогии с современной Россией, то в Японии не обошлось и без своего трагического «октябрьского путча». Но об этом будет сказано в следующей главе.

Удар по терроризму

Авторы реформ времен Мэйдзи еще в XIX веке поняли то, что в современных державах, страдающих от терроризма, выяснили только что. Любой фанатик-террорист остается таковым, только пока понимает, что он станет героем, пусть даже и мертвым. А если на посмертный героизм рассчитывать не приходится, то фанатизм начинает потихоньку испаряться. К тому же, он не может быть вечным: как правило, этот «герой» достаточно молод, и, если он не имеет серьезного психического заболевания, молодой организм волей-неволей «проголосует» за любовь к жизни.

С самурайским терроризмом расправились без массовых репрессий. Просто теперь почетная казнь через ритуальное самоубийство отменялась. Уголовный кодекс предусматривал совсем иные меры наказания — притом как для самураев, так и для простолюдинов. За терроризм их ждала каторга или, в случае совершения особо тяжкого преступления — позорная казнь через повешение.

Теперь атаковать иностранных подданных стало легким путем не к посмертной славе, а к петле. А рядом могут повесить выходца из крестьян или даже человека из париев, совершившего разбой или убийство…

И терроризм пошел на спад. Хотя проблема решилась и не полностью — оставались еще люди с больной психикой, и один из них впоследствии даже вошел в русскую присказку… Но торопить события мы не станем.

Кодекс не только ввели, но и применили, отправив на виселицу одного из самураев, напавших на иностранцев в Токио (остальные попали на каторгу).

Реформаторы надеялись, что теперь иностранное военное присутствие на японской земле окончится. Но англичане и французы, державшие войска в Иокогаме, уходить не торопились, и этот город все больше напоминал отторгнутый от Китая Гонконг.

Дела международные