Читаем История Японии полностью

Возможно, одной из наиболее любопытных гипотез стала идея профессора Сиритори, высказанная также в начале XX века. Праяпонцы могли происходить от алтайских народов. Недавно эта гипотеза получила неожиданное развитие.

Небольшая группа преподавателей и студентов Сибирского института международных отношений и регионоведения (Новосибирск) во главе с профессором Ю.А. Тамбовцевым подтвердила алтайскую теорию с точки зрения фонетического родства языков.

Как известно, японский язык выделен в отдельную языковую семью (такой чести удостоены очень немногие, в их числе корейцы, баски и уже не раз упомянутые айны). Дело в том, что никаких однозначных выводов до сих пор сделать было невозможно. Считалось, что японский язык не принадлежит ни к финно-угорским, ни к алтайским, ни к палеоазиатским, ни к тибето-бирманским или аустронезийским наречиям. Некоторые специалисты связывали его с корейским, но и здесь возникают сложности. Слишком много оказалось смешанности и заимствований.

Согласно одной из версий, ныне получившей распространение, фонетически первоначальный вариант японского языка напоминал аустронезийские. Затем носители корейских диалектов прибыли на архипелаг. Поскольку они были довольно малочисленными, то полностью ассимилировались с местным населением, оставив грамматическую структуру своего языка (вероятно, вместе с новыми методами хозяйствования). Возможно, в этом случае и корейский, и японский языки близки алтайским.

В сообщениях об исследовании новосибирских ученых говорится и о возможном генетическом сходстве японцев и народов, которые являются носителями алтайских языков. Так что вполне вероятно, что японцы — родственники монголов, калмыков, тюркских народов. Но — лишь отчасти.

Итог может быть таков: начальная географическая точка японской истории размыта по всему Азиатско-Тихоокеанскому региону, а вдобавок — по Алтаю и Сибири. Исходный временной пункт — период Яёй — определяется более четко, но и его границы весьма расплывчаты.

А к версиям происхождения японцев нам еще придется вернуться — в главе о мифологии.


Упоминания о Японии периода Яёй

Если письменных источников о Японии, которые датировались бы финалом прошлой и началом нашей эры, на самом архипелаге не возникло (или они не дошли до нас), то нет ли информации о древних островитянах в сопредельных странах? Например, в Китае или Корее?

Да, такие упоминания имеются, хотя их и не слишком много.

Самая ранняя информация — это «Цянь-Хань-шу» («История Первой династии Хань», 206 г. до н.э. — 8 г. н.э.) Упомянуто о более чем сотне государств на островах (конечно, это не государства, а районы, населенные обособленными племенами). Раздробленность процветала, хотя и недолго.

Ряд сведений приводится и в «Хоу-Хань-шу» («Истории Второй династии Хань», 25–220 гг.) Там, например, сообщается об отправке 160 рабов из Японии в Китай. Это событие датировано 107 г.н.э.

Еще одно событие, которое отнесено китайскими хронистами к 57 г. н.э., получило вполне материальное подтверждение. Это было «посольство из страны Идо» (это один из районов острова Кюсю). Император Гуан-у пожаловал правителю той страны золотую печать. В 1784 г. в Канодзаки на острове Кюсю один крестьянин нашел в земле старинную золотую печать с надписью: «Хань — владыке страны Идо». Вероятно, печать та самая, а значит, китайские хроники полностью достоверны!

Третий источник — «История царства Вэй» («Вэйчжи»). Он относится уже к III в. н.э., когда после падения династии Хань в Китае образовалось три царства — Вэй, Шу, и У. Там есть достаточно подробная глава о «важень» (японцах) и подробно говорится о «стране Яматай». Считается, что сообщения в «Вэйчжи» наиболее достоверны.

В «Вэйчжи» упоминается об отношениях Японии не только с царством Вэй, но и У. Этот же источник говорит о правительнице, которую звали Химико. Сообщается, что в ее дворце было более тысячи рабынь, о многочисленной страже и т.д. Химико завоевала сопредельные страны (то есть, районы архипелага) и поставила там своих наместников.

Все это говорит о распаде родового строя, появлении рабства, расколе на множество мелких княжеств и войнах между ними. Что же касается самой Химико (в перечне императоров Японии ее нет, а значит, к Ямато она не принадлежала), то, видимо, матриархат был изжит не до конца. Это подтвердили и позднейшие события.

Корейские источники могли бы рассказать больше, поскольку письменность там возникла раньше, чем в самой Японии, а отношения с Кореей, благодаря географическому положению, начались с глубокой древности. Наверняка такие источники были. Но беда в том, что они не дошли до наших дней. То, что имеется («Самук-сакой», «История трех царств»), составлено уже в 1145 г. Там есть упоминание о событиях начала нашей эры, и оно, видимо, заимствовано из ранних, но еще существовавших в то время хроник.


Перечень правителей Японии

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука