Читаем История Японии полностью

Основным источником белка в рационе жителей севера архипелага стал лосось. Анализ останков показывает: жители побережья, разнообразившие пищу белками, имели более мощное телосложение, чем те, кто обитал во внутренних районах. Но это — лишь частность. Есть и более широкое значение морского промысла. Именно он определил через столетия важные черты японской культуры, дошедшие до наших дней.

Одним словом, лучше всего жить оказалось на побережье. Климат достаточно мягкий, источников пищи — множество, притом — наиболее здоровой пищи. А раз так, то появилось и свободное время — хотя бы для первобытного творчества. О нем мы поговорим особо.

И если на материке люди постепенно начали переходить к сельскому хозяйству, то на островах пока что в этом просто не было нужды. Но нет нужды и считать жителей архипелага отсталыми, предки нынешних японцев, прибывшие с материка, быстро убедились в обратном…

Впоследствии значение охоты уменьшилось. Но сбор раковин производился весной и летом. Осенью и зимой люди островов были заняты сбором растительной пищи (каштанов, желудей, грецких орехов и т.д. — что весьма практично, поскольку они не требуют специальных условий хранения). Кроме того, осенью можно было заниматься рыболовством, но зимой основным занятием становилась все же охота.

Для добычи достаточно крупной дичи (например, кабанов) применялись лук и стрелы с костяными или каменными наконечниками. Для охоты на менее крупных животных мастерили капканы.

Так на Японских островах сформировался доземледельческий присваивающий тип хозяйствования, притом — весьма продуктивный. Он основывался на охоте, морском промысле и собирательстве.


Поселения периода Дзёмон

Последствием развития морского промысла стало появление населенных пунктов на побережье. До периода Дзёмон их практически не было. Хотя таких рыбацких деревень встречается не слишком много, населения там оказалось значительно больше, чем в глубине островов.

Поселения охотников и собирателей во внутренних районах насчитывали до пяти небольших жилищ. В прибрежных имелось по нескольку десятков строений. При этом они занимали большую площадь. В крупных деревнях было до 400 и более жилищ (правда, они строились в различное время и использовались на протяжении жизни нескольких поколений). Скорее всего, люди уходили на побережье из внутренних горных районов.

В префектуре Аомори (север острова Хонсю) найдены древние развалины поселения из 600 землянок. Среди найденных там предметов быта имелись сложные украшения, фрагменты одежды и множество иных предметов периода Дзёмон.

В одном поселении могли находиться дома различных типов. Чаще всего использовался земляной пол, хотя иногда имелись и каменные настилы. Как правило, основание древнего жилища — прямоугольник или круг диаметром в 4–5 м. В центре располагался каменный или глиняный очаг. (В начале Дзёмона очаг обычно выносили за пределы жилища). Деревянный каркас дома покрывали корой или листьями.

Сохранились остатки и более крупных зданий. Например, в префектуре Акита найдено прямоугольное строение с десятью очагами, его площадь — 273 кв. м. Возможно, его использовали в качестве коллективного дома зимой.

Японский исследователь Хитоси Ватанабэ сделал важные выводы на основе археологических находок, используя для сравнения этнографический материал.

Среди охотников и собирателей наиболее оседлыми оказались группы, занятые производством керамики. Это вполне естественно, если учесть, что для ее изготовления требуется определенное время, а перевозить с собой громоздкую утварь довольно сложно.

Группы с низкой степенью оседлости, как правило, используют небольшие орудия труда. Их назначение универсально (острога эскимосов может служить для строительства переносного жилища, для колки льда, в качестве шеста при ходьбе). Ряд каменных орудий периода Дзёмон не относится к подобным предметам. Это, например, большие каменные жезлы сэкибо (их точное назначение неясно), каменные ступки и т.д. Тщательность работы над этими предметами тоже говорит об оседлости.

О стабильности поселений могут рассказать и массовые захоронения. Часто они располагались достаточно близко от стоянок (как правило, рядом находятся «раковинные кучи»).

Следы перестроек, увеличение площади жилищ тоже говорит в пользу гипотезы оседлого образа жизни островитян периода Дзёмон вело оседлый образ жизни. Это позволило спустя века быстро перейти к земледельческому обществу.


Кризис хозяйства периода Дзёмон. Первые следы земледелия

Высокая детская смертность — черта, отличающая все сообщества охотников, рыбаков и собирателей. Средняя продолжительность жизни в период Дзёмон равнялась приблизительно 20 годам. Те же, кому посчастливилось пережить детский и подростковый возраст, могли дожить в среднем до 30.чет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука