История языкознания

Сын Мотоори Норинага Мотоори Харунива (1763—1828) предложил классификацию спряжений глагола с учётом форм изменения в вертикальном ряду годзюона. Он сократил число форм спряжения за счёт омонимичных форм и упростил схему спряжения, провёл анализ проблемы переходности — непереходности с учётом различий в спряжении, дал квалификацию грамматических показателей пассива, каузатива, потенциальности как глагольных окончаний, предложил семантическую классификацию глаголов. Курокава Харумура (1799—1866) уточнил трактовку переходности — непереходности.

Тодзё Гимон (1786—1843) предложил отказаться от философски-онтологических характеристик при классификации слов. Он различал слова неизменяемые и изменяемые, слова материальные и нематериальные, слова вида и слова действия. Глаголы и прилагательные он объединил в один класс. Он осуществил классификацию форм спряжения и изобрёл их наименования, используемые и сегодня. Формы спряжения были расположены в порядке гласных годзюона. При этом осуществлялся учёт фонетических изменений в конечном слоге и присоединяемых тэниоха. Ему принадлежит создание схемы спряжения, близкой по своему духу к современным.

Тогаси Хирокагэ создал кодифицированную впоследствии классификацию на основе модификации схемы Тодзё Гимона. Он выделил на функционально-семантической основе три части речи (кото 'слово' — то, что существует само по себе, о чём человек говорит; котоба 'слово; речь' — то, что существует не само по себе, что человек об этом говорит; тэниоха -незнаменательные изменяемые и изменяемые слова).

Японской лингвистической традиции присущи специфические черты: японцы понимают слово в ином смысле, чем в европейской традиции (для них слова — это единицы, совпадающие со словами в нашем понимании или же являющиеся частями слов типа наших основ слова, морфем); слог они рассматривают как неделимую единицу и часто отождествляют слог и морфему; морфемная сегментация подчинена слоговой.

Культурные контакты с Голландией оказали влияние на возникновение в Японии научной школы, где изучались достижения голландской (и через её посредство в целом европейской) культуры и науки. Именно в рамках этой школы появилась первая полная грамматика японского языка, написанная японцем Цуруминэ Сигэнобу (1833). В этой грамматике категории и явления японского языка подводятся под европейские мерки, выделяются 9 частей речи (включая предикативные прилагательные взамен артикля, а также местоимения и междометия), имена с пространственным значением квалифицируются как предлоги, различаются 9 падежей — шесть для имён и три для глаголов. Параллельно с работами в традиционном духе после "открытия Японии" (с 60-х гг. 19 в.) появляются аналогичные грамматики, построенные по образцу как голландских, так и английских грамматик. В конце 19 в. осуществляется синтез японского и европейского начал в языкознании. После 1945 г. японское языкознание становится частью мирового языкознания.

1.6. Лингвистическая мысль в Бирме, Тибете, Индонезии и Малайзии

Научные школы в области языкознания Бирмы (нынешней Мьянмы), Тибета, Индонезии и Малайзии начали складываться в средние века в сфере влияния других, разработанных на более высоком уровне языковедческих традиций, и нередко синтезировала их достижения.

Бирманские языковеды в большей степени опирались на идеи китайского языкознания. У тибетцев наблюдается сочетание подходов, прелагавшихся индийцами и китайцами. Ориентацию индонезийского и малайзийского языкознания определяла смена ряда воздействующих на него лингвистических традиций (первоначально индийской, затем арабской и в конечном итоге европейской). И тем не менее все эти национальные языковедческие школы достаточно оригинальны в том, что касается осознания специфики своих родных языков.

В трудах бирманских учёных, следовавших в основном китайской лингвистической традиции, довольно рано находят отражение специфические особенности своего языка как языка слогового, тонального и изолирующего. Во внимание принимается не столько фонетический облик слова, сколько его орфографическое изображение. Термином гласный фактически обозначался не гласный, а финаль как часть слога, противостоящая инициали. Установление статуса медиали, функционально входящей в состав финали, не всегда было корректным из-за особенностей графики языка. Слог и морфема по существу отождествлялись, поскольку их линейные границы в основном совпадают. Перечислялись только три тона, поскольку четвёртый произошёл позже и не обозначается тональным знаком. Был выделен класс преаспирированных сонантов как "грудных".

Чёткого различения морфологии и синтаксиса не было. Слова, обозначающие качества, сближались с глаголами. Все слова и частицы (служебные морфемы) делились на именные и глагольные. Подлежащему и дополнению давалось "ролевое" определение. В одном члене предложения (как и в китаеведении) объединялись определение и обстоятельство.