История языкознания

Внедрение в языкознание принципа историзма сделало актуальным выдвижение каждого отдельно взятого языка на роль объекта, достойного особого внимания в ряду многих отдельных языков. Учёные стали переключать своё внимание на познание специфических, индивидуальных особенностей конкретного языка, обеспечивавших ему особое место внутри той или иной языковой общности, на выявление собственного пути развития каждого данного языка. Теперь в лингвистическом исследовании всё больше акцентировалось не столько сходное, общее, универсальное в языках, сколько различия между языками (и разными временными состояниями данного языка). Росло осознание неадекватности логического подхода к объяснению не только формальных, но и содержательных различий между языками и их изменчивости. Объяснения стали искать не в сфере единых для всех людей законов логического мышления, а в естествознании, психологии (индивидуальной, этнической и социальной), эстетике, этнографии, социологии, попеременно выбираемых на роль объяснительных наук тем или иным лингвистическим направлением.

Объединение уже не новой идеи множественности и многообразия языков, с одной стороны, и новой идеи исторической изменчивости языков, с другой стороны, стало идейной основой нового, компаративистского по своей сущности лингвистического мировоззрения. Лингвистический компаративизм, имеющий дело с соотнесением языков внутри того или иного их множества, включил в число своих областей прежде всего языкознание, которое является историко-генетическим по своей цели, сравнительно-историческим по методу и было первоначально индоевропейским по материалу. Почти одновременно с ним сложилось сперва находившегося на службе у лингвогенетических исследований типологическое языкознание. В последние десятилетия 19 в. начало складываться ареальное языкознание, тоже сперва подчинённое целям сравнительно-исторических исследований. К ним присоединилась в середине 20 в. сопоставительная (контрастивная) лингвистика.

Лидирующая роль в рамках компаративизма закрепилась за сравнительно-историческим (диахроническим по своей ориентации) языкознанием, которое вплоть до 10—20-х гг. 20 в. претендовало на роль единственно научного. Оно было впоследствии существенно потеснено лингвистическими направлениями преимущественно или исключительно синхронической ориентации (особенно структурным языкознанием). Но смена исследовательских ориентиров не умаляет роли сравнительно-исторического языкознания (благодаря его строгому исследовательскому методу и многим удачным опытам реконструкции прежних языковых состояний) в обеспечении науке о языке статуса точной науки. Оно играло и продолжает заметно влиять на многие смежные области гуманитарного знания (сравнительное литературоведение, мифология, фольклористика, этнография, история и т.п.).

На рубеже 19—20 вв. приходит осознание того, что историко-генетическое языкознание с тем запасом идей и приёмов описания языков, которым оно было обязано главным образом научному подвижничеству Р.К. Раска, Ф. Боппа, Я. Гримма, А.Х. Востокова, Ф.И. Буслаева, Ф.К. Дица, Ф. Миклошича, А. Шлайхера, Х. Штайнталя, А.А. Потебни, К. Бругмана, Г. Остхофа, А. Лескина, Г. Пауля, Б. Дельбрюка, Х. Шухардта и многих других учёных, уже исчерпало свой потенциал и что опора на принципы старой, традиционной логики (в её аристотелевском виде), ассоцианистской психологии, эмпирической биологии не стимулировала дальнейшего движения лингвистической мысли. Своим веком не было востребовано оригинальное, глубокое по своему содержанию, но весьма сложное для осмысления лингвофилософское учение В. фон Гумбольдта. Многие лингвисты этого периода (И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатов, Ф. де Соссюр, их ученики и последователи) были крайне не удовлетворены сугубо диахроническим подходом к языку и пренебрежением к его синхроническому аспекту.

Уже в конце 19 в. нарастало понимание того, что необходим очередной принципиальный поворот во взглядах на язык, его природу и сущность, которые адекватно отвечали бы новейшим достижениям физики, математики, логики, семиотики, антропологии, этнологии, этнографии, культурологии, социологии, экспериментальной психологии, гештальт-психологии, физиологии высшей нервной деятельности, общей теории систем, общей теории деятельности, аналитической философии и других наук, исследующих не столько становление и развитие исследуемых объектов, сколько их структурно-системную организацию и их функционирование в определённой среде.