История имени

— Но Лэйрд и сам не знает об этом, господа, — улыбка Лайтмена стала хищной. Возможно, потому что клыки у него были неприлично длинными, и, если он чуть шире открывал рот, то улыбка из обаятельной мгновенно перерастала в пугающую. — Вы же понимаете, все съемки ведутся в живую. Сейчас я направляюсь в одно из опаснейших мест на планете. Я, к сожалению, не могу назвать его вам. Я и сам не знаю, на какие приключения подвигнет нас всех команда сценаристов. Надеюсь, мы их переиграем.

— Скажите, правда ли, что военные обнаружили в Монтане летающую тарелку, и вы…

— Говорят, что в новом фильме Лэйрд будет бороться с наркомафией? Это правда?

— Ты отправляешься в Чикаго ловить маньяка-душителя, Ланс?

— Тихо! — Лайтмен поднял над головой руки. — Меня просили ответить только на один вопрос. На все остальные вопросы ответит Лэйрд! Пока!

Ланс повернулся, шагнул во флайер. Его кожаная куртка была сплошь усыпана блестящими серебристыми заклепками, которые нарочно, или по воле случая горели на темной коже, будто неведомые созвездия. Эта звездная спина Ланса украсила тогда обложки многих журналов. Он предполагал что-то подобное и долго репетировал, как ему встать, чтобы снимки вышли наилучшим образом.

Ланс уже хотел было вздохнуть с облегчением: флайер вздрогнул, включилась энергетическая система обеспечения, «услышав» мозг пилота, и поползла раздвижная дверь, когда кто-то крикнул ему в спину:

— ТЫ НЕ БОИШЬСЯ СМЕРТИ?

И вместо вздоха вышло фырканье. Ланс рассмеялся. Он смеялся сдержанно, для себя, пряча белозубую усмешку в огромный отложной воротник куртки.

Вопрос и в самом деле рассмешил его. Нельзя сказать, что Ланс совсем ничего не боялся, но бояться смерти..? Существовало так много вещей более страшных, чем смерть… Тотальная промывка мозгов, например, или пожизненное заключение в психушке. А страх смерти, считал Ланс, происходит от недостатка опыта в общении с ней.

Лайтмену же умирать приходилось прямо-таки регулярно. Если не брать во внимание многочисленных киноимитаций смерти и настоящих ран, падений, пыток, наконец, то один раз ему точно практически оторвало голову, и — ничего особенного. Никаких сияющих туннелей, ведущих чёрт знает куда, и вообще ничего. Уснул — проснулся. И Ланс совершенно искренне считал, что смерть гораздо приятнее издевательств, разрезания заживо на куски и всего прочего, которое с ним тоже происходило как по графику: то в кино, то — более натурально, на второй работе. Кино он любил искренне, особенно сам процесс съемок, другую свою работу… тоже иногда любил, когда начальство особенно не придиралось.

Да, нужно сказать, что Лайтмен не соврал, будто бы не знает, куда направляется. Он и не знал, потому что задание должен был получить только через два часа. Шеф внешнего отдела СКР Сэм Нортон лично назначил ему аудиенцию. Толпе этого, конечно, объявлять не полагалось. Для нее Ланс устроил парадный вылет, дав себе фору перед настоящим.