История инакомыслия в СССР

«Хроника» сообщила более 500 фамилий осужденных по политическим статьям до 1968 г. и примерно о 50 помещенных в спецпсихбольницы до этого времени. Публикуются сведения о болезнях политзаключенных, о назначении наказаний, о стеснениях в переписке и в свиданиях, о нормах питания, о жилищных условиях и условиях работы, а также о протестах против притеснений со стороны лагерной администрации и открытые письма политзаключенных на волю. Благодаря «Хронике» советские политзаключенные обрели впервые возможность апелляции к внешнему миру. Прорыв немоты, на которую они долго были обречены, оказался необратимым. Вопреки всем стараниям прекратить утечку информации из мест заключения и несмотря на наказания за передачу вестей на волю, поток самиздата пошел из мест заключения.

Материальная помощь политзаключенным была организована правозащитниками по тому же принципу, что и распространение самиздата, - тот же механизм в этом случае действовал в обратную сторону, от дарителей к сборщикам.

Первые посылки и письма в лагеря пошли весной 1966 г., как только стало известно, что в СССР есть политзаключенные. Первые сведения о них были получены от Синявского и Даниэля, прибывших в мордовские лагеря, где они обнаружили тысячи политузников. Однако сведения эти были очень скупыми из-за цензуры, проверяющей переписку политзаключенных.

Представления о составе политзаключенных и их положении расширились и конкретизировались благодаря Анатолию Марченко. Рабочий из Сибири, он оказался в политическом лагере после неудачного побега за границу. Марченко освободился из Мордовии в ноябре 1966 г., а в 1967 г. отдал в самиздат книгу «Мои показания» - обстоятельное описание своего шестилетнего пребывания в политлагерях. [61]

Их обитатели делились на следующие группы: участники национальных движений (в основном украинцы и прибалты); осужденные «за веру» (в основном протестанты); пытавшиеся бежать за границу; члены подпольных кружков и осужденные за критику советских порядков в листовках, анонимных письмах в газеты и различные советские учреждения.

Сначала желающие помочь политзаключенным отдавали деньги женам политзаключенных - для мужей и их солагерников, нуждающихся в помощи. При этом не делалось различия из-за убеждений, что отличало помощь москвичей от ранее существовавшей (участники украинского движения помогали своим соотечественникам, баптисты - своим единоверцам и т.д.).

Помощь политзаключенным стала постоянной заботой правозащитников. К 1968 г. она была упорядочена и расширена.

Фонд составлялся из небольших ежемесячных взносов (от 1 до 5 рублей с человека). Деньги собирали по группам знакомых или сослуживцев и отдавали эти взносы - непосредственно или по установившейся цепочке - нескольким постепенно определившимся сборщикам. Такие сборщики были в писательской среде, в научно-исследовательских институтах, в вузах и т.д. Таким образом собирались довольно значительные суммы, дополняемые нерегулярными, но более крупными пожертвованиями сочувствующих писателей, ученых, артистов и т.п. Были случаи передачи денег в помощь политзаключенным из наследства - не в официальном завещании, а через доверенных лиц.

Ежемесячно собираемые деньги давали возможность посылать в лагеря продуктовые посылки и бандероли, теплые вещи, письменные принадлежности, книги и даже деньги (конечно, тайными путями), на которые политзаключенные могли улучшить свое питание, платя втридорога вольным сотрудникам лагерного производства за проносимое в лагерь продовольствие. Покупка продуктов и вещей для посылок, доставание нужных книг были простейшим и безопаснейшим видом проявления сочувствия инакомыслящим. Делали это не только активные правозащитники, но и далекие от движения люди. Круг участвующих время от времени в помощи политзаключенным таким способом был довольно широким. Более вовлеченные постоянно занимались отправкой посылок и бандеролей - из-за трудностей доставания продуктов и несовершенства сферы обслуживания это очень трудоемкая, отнимающая много времени работа. Несколько уже был круг людей, совмещавших отправку посылок с писанием писем в лагеря. Обычно каждый такой человек имел своего подопечного (или подопечных). Были случаи, когда переписка с политзаключенным после его освобождения завершалась браком.

Кроме оплаты посылок и бандеролей, на собранные деньги выписывались газеты и журналы для каждого лагеря, оплачивались услуги адвокатов, а также поездки родственников на свидания и покупались продукты для этих свиданий.