История Индий

А теперь, излагая по порядку нашу «Историю», надлежит рассказать о личности и правлении второго Адмирала, которого звали дон Дьего Колон; судя по тому, что ему пришлось пережить, он унаследовал скорее тревоги, и труды, и немилости, бывшие уделом его отца, нежели положение, почести и привилегии, которых тот добился в поте лица своего, ценой тяжелой борьбы и треволнений. Так же как и его отец, дон Дьего был высок ростом, красив и хорошо сложен, с удлиненным лицом и высоким лбом, так что уже по внешности можно было признать его человеком благородным и решительным; а по натуре своей был он очень хорошим, с добрыми задатками, чистосердечным, а не хитрым и злым. Относились к нему в общем неплохо, так как он отличался набожностью и благочестием, и был добр к монахам, в особенности, как и его отец, к францисканцам, хотя ни один другой орден тоже не мог на него в этом отношении пожаловаться, и менее других орден святого Доминика^{34}. Он очень беспокоился, как бы не допустить ошибок в делах управления, которое было на него возложено, и постоянно обращался к господу с мольбами просветить его, дабы он оказался способным выполнить то, что полагалось ему по его чину; именно он ввел систему энкомьенды^{35} на этом острове, а за его пределами в то время нигде не было испанских поселений и нигде в Индиях тогда еще не вошло в обычай закабалять и истреблять индейцев. Он же взял индейцев для себя и для своей супруги доньи Марии Толедской, и дал их своим дядьям Аделантадо и дону Дьего, а также своим слугам и почтенным особам, прибывшим вместе с ним из Кастилии, хотя некоторые из них надеялись получить индейцев не его. Адмирала, милостью, а королевским пожалованием. А с индейцами в первое время управления Адмирала испанцы, стремившиеся добыть как можно больше золота, обращались так же, как во времена главного командора и даже еще хуже: никто не заботился о том, чтобы они были обеспечены достаточным количеством пищи и чтобы были удовлетворены другие телесные потребности туземцев, и никто не наставлял их в нашей вере, дабы они могли познать господа бога. Когда Адмирал прибыл на этот остров, там насчитывалось 40 000 душ, так что всего за один год, с тех пор как туда приехал казначей Пасамонте (а в тот момент, как мы уже говорили, на этом острове имелось 60 000 индейцев) погибло 20 000 из них. Прибыв сюда и узнав, что по сведениям, доставленным Хуаном Понсе, на острове Сан Хуан есть золото, Адмирал решил направить туда людей и своего представителя в качестве губернатора, дабы он заселил этот остров и управлял им; своим представителем и губернатором он назначил одного кабальеро, родом из города Эсиха, по имени Хуан Серон, а главным альгвасилом — Мигеля Диаса, который в свое время служил дяде Адмирала Аделантадо и, как мы рассказывали, имел счастье найти половину огромного золотого самородка; а кроме них на названный остров поехали жить Хуан Понсе, о котором говорилось выше, с женой и детьми, а также прибывший сюда вместе с Адмиралом галисийский кабальеро дон Кристобаль де Сотомайор, сын графини де Камина и брат графа де Камино, который был секретарем короля дона Филиппа, и многие другие лица, которые приехали с Адмиралом, и убедившись, что на этом острове индейцев на всех не хватит, не знали куда им податься, и расходовали остатки привезенного из Кастилии добра. А об этом кабальеро доне Кристобале де Сотомайор ходили слухи, будто бы король предназначал его на пост губернатора острова Сан Хуан, но Адмирал здесь якобы на это не согласился, однако эта версия кажется мне неправдоподобной по следующим соображениям: прежде всего потому, что в Кастилии тогда еще даже не могли предполагать, что за пределами острова Эспаньола придется заселять испанцами какую-либо землю, а об острове Сан Хуан не имели представления, пригоден ли он для заселения или нет_у ибо ни один человек из наших еще не ступал на него, если не считать непродолжительных высадок для пополнения запасов пресной воды и дров; и еще потому, что когда Хуан Понсе привез главному командору радостную весть о том, что на острове Сан Хуан имеется золото, Адмирал уже успел приехать сюда и, следовательно, за пределами острова Санто Доминго никто ничего об этом не ведал; и еще потому, что названный дон Кристобаль приехал сюда, как говорят, гол как сокол, и сопровождали его только личные слуги, да и то их было очень мало, а у него с собой не было ни одного куарто^{36}; и еще потому, что король назначил Адмирала губернатором всех этих Индий и совершенно не к чему было ему отправлять сюда вместе с ним и губернатора одной их части; и еще потому, что в то время еще продолжалась тяжба о порядке замещения поста губернатора и вице-короля всех этих Индий и, особенно, этих островов (так как не было никакого сомнения в том, что они были открыты не кем иным, как отцом дона Дьего), и король не стал бы вводить новшеств в этом деле, не приняв окончательного решения по тяжбе^{37}. А лично я по этому поводу считаю и, кажется, если память мне не изменяет, находясь в тот момент в этом городе я даже слышал, что дело обстояло именно так; так вот, мне помнится, что дон Кристобаль очень хотел, чтобы Адмирал отправил на остров Сан Хуан в качестве своего представителя и губернатора именно его, дона Кристобаля, и что Адмирал сначала согласился и так и сделал, но потом заменил его Хуаном Сероном; и эта версия кажется мне наиболее правдоподобной, если только, как я уже сказал, за пятьдесят лет, истекших с тех пор, память мне не изменила. Так или иначе, за год с небольшим своего пребывания на посту губернатора Серон (или, может быть, Сотомайор и Серон) стал раздавать индейцев испанцам и именно он (или они) распространил систему репартимьенто, которая до тех пор существовала только на этом острове Санто Доминго, на остров Сан Хуан, так что он стал первой после этого острова территорией, познавшей столь тяжкое бедствие и горе. А главный командор, прибыв в Кастилию и желая то ли сделать добро Хуану Понсе, то ли повредить Адмиралу, доложил королю о том, как он послал Хуана Понсе на остров Сан Хуан, и как тот обнаружил там большое количество золота, и что вообще он человек очень способный и хорошо послужил королю в многочисленных войнах, и пусть его величество поручит ему губернаторство или назначит на какую-нибудь должность, которую сочтет подходящей. И король назначил его губернатором острова Сан Хуан, но в качестве помощника Адмирала, который, однако, не имел права его смещать. И вот, вступив на пост губернатора по распоряжению короля, он, по обычаю всех здешних начальников и судей, когда они хотят расправиться с кем-либо, не страшась при этом ни бога, ни короля, чьи карающие десницы кажутся им далекими, быстро обнаружил, а может быть специально искал необходимые для такой расправы предлоги, арестовал Хуана Серона и Мигеля Диаса, главного альгвасила, и отправил их как преступников в Кастилию, дабы они предстали там перед королевским судом, и это был первый урон, который потерпел Адмирал со времени своего прибытия сюда, а вскоре, через несколько дней, пришлось ему испытать второй, не намного меньший. Дело в том, что вместе с Адмиралом приехали сюда два брата, один Кристобаль де Тапья, который должен был стать веедором^{38} плавилен и привез с собой специальную печать для маркировки переплавленного золота, а другой — Франсиско де Тапья, предназначавшийся на пост начальника этой крепости, причем оба брата служили раньше у епископа дона Хуана Родригеса де Фонсеки, о котором мы неоднократно говорили выше, и в первой книге, и в этой. Так вот, после прибытия в этот город, когда Адмирал со своей семьей, как уже упоминалось, расположился в крепости, Франсиско де Тапья предъявил ему королевское распоряжение, которое он привез с собой, о назначении его начальником крепости; Адмирал же не торопился исполнить этот приказ, видимо считая его несправедливым, так как занимаемый им пост давал ему право отбирать трех кандидатов на ту или иную должность и сообщать их имена королю с тем, чтобы тот выбрал одного их трех, и такой порядок существовал повсюду, и Адмирал решил написать об этом королю. Братья же Тапья, вероятно, сообщили епископу Фонсеке о том, как они посетили Адмирала в крепости и предъявили ему распоряжение о назначении Франсиско де Тапья начальником этой крепости, и как он не пожелал считаться с этим приказом; но не успело еще это письмо дойти до епископа, а сюда уже прибыло, прямо как по воздуху, но так как это невозможно, то во всяком случае с первым же кораблем, королевское послание, предписывавшее Адмиралу под угрозой суровой кары немедленно покинуть крепость и передать ее казначею Мигелю де Пасамонте, дабы он охранял ее до получения приказа о том, как следует с ней поступить; и нужно полагать, что в этом королевском послании содержался выговор Адмиралу за то, что он не поступил так, как хотел и требовал епископ. Адмирал тотчас же покинул крепость и поселился в части того дома, который в этом городе первым построил служивший у Адмирала — отца Франсиско де Гарая, один из тех двух людей, которые нашли большой самородок золота, о чем мы уже рассказывали выше, а дом этот находился на берегу реки, ближе всех домов к пристани; живя там, Адмирал стал строить себе новый дом в самом лучшем месте, какое только было, недалеко от реки, и вскоре он был готов, а теперь в этом доме живет дон Луис, его сын. Через несколько месяцев после того, как казначею Пасамонте было поручено охранять крепость, прибыл королевский приказ передать ее Франсиско де Тапье, назначенному начальником этой крепости, и одновременно предоставить ему 200 индейцев, так как индейцы составляли тогда основную часть жалования, которое выдавалось королевским чиновникам; а поскольку чиновники эти были еще более алчны и жестоки, чем остальные испанцы, и стремились получить как можно больше золота, то индейцы умирали у них быстрее, чем у всех других, и за каждую демору они теряли половину или треть своих двухсот индейцев, после чего писали прошение, где заявляли, что не имеют того количества индейцев, которое повелел дать им король, и требовали, чтобы им предоставили недостающее число, и начинался передел всех индейцев этого острова, и они добивались, чтобы у них было не меньше 200 человек, отбирая индейцев у частных лиц, которые, как говорилось выше, не пользовались такими привилегиями, как чиновники.