История Индонезии Часть 1

Деревенские чины Восточной Явы противостояли в первой половине X в. и духовенству, и крупным светским владельцам, постоянно посягая на их владения. Последние, насколько можно судить, создавались по центральнояванским нормам, которые не нравились общинной верхушке Восточной Явы. Борьба этой верхушки увенчалась успехом — в документах двух последующих веков мы видим монархов и деревенские чины и больше почти никого.

В те же десятилетия, в границах «малангского» периода, изменился состав лиц, упоминаемых как владельцы земли; ими в основном стали представители духовенства, причем новые их группы. Тогда же начинают упоминаться «восточные» виды прав, такие, как на доходы с торговцев, ремесленников и скота (находящихся в данной общине) и право суда. В указанное время эти права пока еще принадлежали большей частью общинным коллективам (позднее перейдут к светским, в основном феодальным, землевладельцам). Появились новые виды иммунитетов. Источником иммунитетов становится, что чрезвычайно важно, почти исключительно монарх; другие лица, в отличие от прошлого, предоставляют их редко, и в форме, отличной от иммунитетов, даваемых государством.

В целом в «малангский» период нормы поземельных отношений Центральной Явы распространяются в экономически схожих районах Восточной Явы; в условиях же относительного многоземелья Восточной Явы появились новые возможности земельных раздач. Одновременно на передний план постепенно выходит типичная для Восточной Явы социальная группа — деревенские должностные лица. Их прямые отношения с государственной властью все более укреплялись, общины и чиновники находились непосредственно под властью монарха, так как слой князей-рака на востоке Явы не успел сложиться. Одновременно все более усиливалось единовластие монарха, укреплялись и позиции духовенства. Все это предопределяло дальнейшее усложнение социальных норм.

С приобретением хозяйственной (рисоводческой) базы в восточнояванских районах в междуречье Соло и Брантаса и в долине Брантаса государство вступило в новую полосу экономического и территориального роста. Создались возможности для формирования предпосылок перехода индонезийского аграрного общества на Яве к крупному государственному объединению. Переход этот был длительным и противоречивым процессом, он предполагал сложение на общеяванской основе экономического и политического единства. В X—XII вв. это единство включало под властью позднего раннесредневекового Матарама и Кедири две основных восточнояванских области (Джанггалу и собственно Кедири) и Центральную Яву.

Прочное включение в экономическую орбиту яванского государства восточных районов привело не только к началу освоения новых сельскохозяйственных территорий на северо-востоке острова, но и к расширению возможностей яванской торговли через северное побережье, так как Восточная Ява была лучше связана с удобными для торговли прибрежными областями, где получили развитие новые портовые поселения и города. В связи с этим усиливается роль внешней торговли в жизни яванского государства. В надписях X в. содержатся некоторые данные о составе и положении представителей различных иностранных торговых и иных общин, живших на Яве. На востоке острова их было значительно больше. Это были тьямы, кхмеры, индийцы, моны, уроженцы Занзибара и другие. Здесь оседали традиционные продукты индонезийского экспорта и реэкспорта, такие, как гвоздика, мускатный орех, орех арековой пальмы, белое сандаловое дерево, корица. Большую роль в торговых связях играли перевозки грузов по рекам, было много различных типов не только морских, но и речных судов.

Социально-политическая и административная структура Матарама к середине X в. приобретает черты, свойственные яванскому средневековому обществу в последующие два с половиной столетия. Устойчивой основой этой структуры продолжала оставаться сельская община — вануа. Любой полноправный член яванского общества принадлежал к определенной общине и назывался анак вануа. Внутри общины-деревни анак вануа делились на категории в зависимости от владения орошаемой или неорошаемой землей или отсутствия у них таковой. В условиях сложной системы орошения и водопользования деревни составляли традиционные объединения, куда входили пять или восемь общин, связанных между собой как хозяйственными нуждами (ирригацией), так и культовыми потребностями. Общинная администрация состояла из старейшин (туха вануа) и возглавлявшего ее руководителя (рама). В составе общинных административно-хозяйственных органов были лица, ответственные за сбор налогов, состояние дорог, общественный порядок, за различные другие функции внутри общинной жизни. Община оставалась, как и в Матараме VIII—IX вв., относительно замкнутым социальным организмом, внутри которого традиционно существовали формы общественного разделения труда и обмена услугами. Категорией общинных служащих являлись так называемые «раманта».