История инквизиции. том 1

Священное Писание катары переводили на народный язык, но в молитвах они сохранили язык латинский. Для отправления их крайне простого богослужения у них было особое посвященное духовенство, но быстрый рост общин и их ревность в обращении других в свою секту привели в скором времени к необходимости создания правильной организации и иерархии. Катары называли себя просто «христианами»; над ними стояли избираемые из Совершенных епископ, Старший сын, Младший сын и диакон; обязанности всех их были почти одинаковы; главной обязанностью братии было посещать членов церкви и наставлять их в вере. Таинства были недействительными, если совершались руками, оскверненными грехом. Католическая евхаристия была заменена у них благословением хлеба, происходившим ежедневно за столом. Ежемесячно происходила церемония исповеди, на которой присутствовали все верующие общины. Утешение, которое соединяло душу верующего со Святым Духом и очищало от всякого греха, состояло в наложении рук кем-либо из Совершенных, даже и женщиной. Этот способ принятия в Церковь назывался инквизиторами еретикацией; обыкновенно, за исключением тех, кто желал вступить в число служителей церкви, к этому обряду прибегали лишь перед смертью; часто верующий присоединялся посредством обряда «соединения», обязуясь принять «утешение» перед смертью; торжественная церемония вступления в церковь катаров, при которой неофит давал обет вести чистую и безупречную жизнь, считалась символом отречения от Духа Зла и возвращения души к Богу. Если вступающий находился в браке, то требовалось обязательное согласие обоих супругов.

Наставления, даваемые при еретикации, свидетельствуют о том, что у катаров существовало стремление к аскетизму; и это было неизбежным последствием дуализма, лежавшего в основе их учения. Так как все вещественное было создано Сатаной и являлось поэтому злом, то дух вел против него постоянную борьбу, и катары в своих молитвах просили Бога не щадить их тела, рожденного во грехе, но быть милостивым к их душе, заключенной в телесной оболочке, как в тюрьме. Отсюда вытекало требование избегать всего, что вело за собой воспроизведение животной жизни. Чтобы подавлять плотские желания, катары три дня в неделю ели только хлеб и воду; в году у них было три поста по сорок дней каждый. Браки также были запрещены. Более снисходительные дуалисты, безусловно запрещая брак для Совершенных, разрешали его простым верующим, но среди более строгих телесный брак заменялся духовным единением души с Богом, через обряд «утешения». Катары были убеждены, что половое сношенье является первородным грехом Адама и Евы, посредством которого Сатана продолжает сохранять свою власть над людьми. Осуждение брака, запрещение мяса и возбранение клятвы были главными внешними признаками, на которых основывались при привлечении к суду инквизиции. В 1229 г. два видных тосканских катара публично в присутствии папы Григория IX отреклись от своих заблуждений и торжественно вкусили мяса перед собранием епископов, что и отмечено в официальном протоколе.

Вскоре после основания инквизиции один из обвиняемых, защищаясь пред ее судом в Тулузе, сказал: «Я не еретик, так как имею жену, сплю с ней, имею детей, ем мясо, лгу, клянусь – я верующий христианин». Катары, повешенные в Госларе в 1052 г., даже и у виселицы отказались зарезать цыпленка; в XIII в. это испытание считалось верные средством узнать еретика. Вообще же инквизиторы не тратили времени на подыскивание свидетельств в подтверждение заведомо ложных преступлений «Если вы спросите еретиков – пишет св. Бернар, – то окажется, что они самые лучшие христиане; в речах их вы не найдете ничего предосудительного, а дела их не расходятся со словами. Согласно своему нравственному учению, они никого не обманывают, никого не притесняют, никого не ударяют; щеки их бледные от постоянных постов, они не сидят сложа руки и трудами снискивают себе хлеб». Действительно, катары в большинстве были хорошие крестьяне и трудолюбивые работники, Богословы считали их невеждами и мужиками; во Франции они были известны под именем «Ткачей», так как ересь особенно сильно распространялась среди них: монотонное занятие давало много свободного времени для размышлений. Но хотя масса катаров и была необразованна, их наставники являлись сведущими богословами, и у них была богатая народная литература, бесследно погибшая, за исключением перевода Нового Завета и краткого служебника. По всей вероятности, катары уже в 1178 г. имели переводы Нового Завета на народные языки; под этим годом записан диспут в Тулузе кардинала-легата с двумя катарскими епископами, совершенно не знавшими латинского языка, но очень начитанными в Священном Писании. Формула исповеди, которую они приносили в своих собраниях, показывает, насколько строго умели они предупреждать и подавлять суетность мысли и слова.