История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

В Западном Туркестане немало других археологических памятников: Тахти-Сангин, «Каменная терраса», птолемеевская Оксиана на Оксе, — город-святилище, ориентированный по оси храма, который, возможно, был посвящён богу Оксу, единственный кушанский памятник, где не найти и следа буддизма; Термез, который тоже стоит на Оксе, со своими гротами и ступами, с росписями в Балалык-тепе и в Кампыр-тепе — памятниках, расположенных ниже по течению; Дальверзин-тепе, раскапываемый с 1960 г., с жилыми домами и храмами, где стойки и стены сделаны из кирпича или дерева, где сохранились базы колонн, коринфские капители, росписи, статуи, разные предметы, в том числе шахматные фигуры, одни из самых древних, какие нам известны; Аджина-тепе в Таджикистане с лежащим Буддой длиной 12 м (VII в.). Однако два самых впечатляющих памятника — это, конечно, Ай-Ханум, большой город в Западной Бактрии, который мы уже посещали одновременно с Нисой, соседкой Мерва, и Пенджикент (IV—VIII вв.), обширный жилой, культовый и погребальный комплекс с двумя храмами и царским дворцом, занимающий около 13,5 га, где, вероятно, обитало 10 тыс. жителей мужского пола. Стены его примыкавших друг к другу домов высотой в два-три этажа, порой построенных из камня — что редкость в этой стране, — были почти целиком покрыты деревянной резьбой и росписью.

Небольшие оазисы вдоль обеих дорог через Таримский бассейн, северной и южной, как и в Лобнорской впадине, содержат мало архитектурных памятников, но в них нашлось множество выдающихся произведений прикладного искусства, принадлежащих, правда, по большей части к периоду, который нас здесь не интересует, — к периоду владычества тюрков-уйгуров, но есть и изделия тех времён, когда эти земли были иранскими.

В Миране, где территория размерами 320 на 380 м, на которой находилось несколько глинобитных строений, была окружена земляным валом, обнаружен целый ряд рукописей III в., авторами которых были китайские оккупанты, — административных текстов и личных писем колонистов. Здесь усердно исповедовали буддизм. Найдены остатки ступ, резьба по дереву с изображениями Будды и странных божеств с трезубцем, большой храм с колоннами, имеющими деревянные персеполитанские капители, два круглых строения, окружённые ступами, которые покрыты древнейшими росписями, какие только известны в Тариме.

Искусство Хотана за немногими исключениями — обнажённая фигура, похожая на изображения в Аджанте, бородатый бодхисатва, святилища, ассоциирующиеся с искусством Гуптов, которые выдают индийское влияние, — остаётся иранским, несомненно потому, что город был сильно проникнут маздеизмом. В Куче за высокой наружной стеной длиной 2300 м и высотой 15-20 м находились святилища и мавзолеи. Что касается Турфана, обширного оазиса с многочисленными памятниками, он представляет собой зрелище, разнообразное до бесконечности: большие кладбища, как в Астане, святилища под открытым небом, пещеры — например, Безеклика или гор в долине Муртука.

КИТАЙСКОЕ ВТОРЖЕНИЕ

Восточный иранский мир пережил, как мы видели, вторжения великих иранских империй — кушан и эфталитов, в нём зародились саки и парфяне. Были и другие иноземные нашествия, о которых мы ещё не говорили ничего, — хунну, тугю, уйгуров и прежде всего китайцев.

Определить, в какой степени степные империи повлияли на этот мир, очень трудно. Несомненно было «чудом», говорит Рене Груссе, что «этот последний арийский цветок [...] распустился там, куда любая орда могла дойти за несколько конных переходов». Но это чудо объяснимо, поскольку орды ничего бы не выиграли от уничтожения этих маленьких поселений, с которыми они торговали, на землях, где они всё равно не могли бы поселиться. Факт, что эфталиты, хунну или тюрки не нанесли оазисам вреда, как намного позже не нанесут и монголы, которых эти оазисы сразу поддержат.

Совсем иначе дело обстояло с китайским вторжением.