История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века

Наряду с гулямской гвардией, Махмуд сумел в полной мере использовать для своих захватнических и грабительских походов и добровольцев, так называемых газиев — «борцов за веру».

Как выяснено А. Ю. Якубовским, привлечение в качестве военной силы многочисленных «борцов за веру», имело не только военное значение, но явилось также выражением определенной социальной политики, проводившейся Махмудом. Привлекая обезземеленных крестьян в ряды газиев и обманывая их надеждами обогатиться из военной добычи, захваченной в Индии, из которой на самом деле на их долю доставались только крохи, правительство Махмуда стремилось затушевать классовые противоречия и ослабить недовольство народных масс. Движение газиев должно было служить тем отводным каналом, который отвлекал наиболее энергичные элементы эксплуатируемых трудовых масс города и деревни в безопасное для власти феодалов русло. Газии после походов или оставались на границах завоеванных областей, или же возвращались на родину с награбленным имуществом, становясь, таким образом, соучастниками этого узаконенного грабежа.

Что касается широких народных масс — трудового населения деревень и городов, то для них успехи оружия Махмуда и блеск его двора не только не принесли облегчения, а наоборот, ухудшили их положение. Как ни велика бывала добыча, привозимая из походов, она не могла покрывать громадные расходы на содержание войска, двора и удовлетворять выросшие аппетиты придворных кругов и всей военно-феодальной верхушки.

Тяжесть налогового бремени еще больше усилилась, ибо для подготовки и организации нападений на Индию постоянно взимались «чрезвычайные» налоги. Даже придворные летописцы вынуждены сообщать факты, когда при взимании налогов подданных «обдирали, как баранов». Увеличением размеров ренты-налога и имевшими место при взимании ее злоупотреблениями и вымогательствами чиновников следует объяснить и приводимые историками факты запустения многих деревень и даже целых районов, упадка оросительных систем. Общераспространенным в основных областях страны явлением стало сильное обесценивание земли, что вообще редко наблюдалось в странах с интенсивными формами земледелия. Частым явлением были недороды, которые приводили к массовой гибели от голода жителей как в городах, так и в деревнях.

Махмуд, как выяснил В. В. Бартольд, с исключительной последовательностью проводил в жизнь феодальный принцип, согласно которому крестьяне и горожане рассматривались только как податное сословие. Согласно рассказу историка Абу-л-Фазля Бейхаки, жителям г. Балха было поставлено в упрек даже то, что они, в отсутствие Махмуда, оказали сопротивление нашествию внешнего врага — караханидского войска. Историк передает следующие слова, сказанные по этому поводу Махмудом: «Какое дело подданным до ведения войны? Естественно, что ваш город был разрушен, и что они (враги) сожгли принадлежавшее мне имущество, приносившее столько дохода. Следовало бы взыскать с вас возмещение за убытки, но мы вас простим. Однако впредь не делайте этого. Если какой-нибудь царь оказывается сильнее и требует от вас податей и охраняете вас, то вы должны уплатить подати и этим спасти себя». Таким образом, население рассматривалось только, как платежная сила.

Вместе с тем, на общем фоне политической жизни того времени Махмуд несомненно выделялся энергией и незаурядными качествами, как полководец и правитель. Блестящая столица его государства привлекала со всех сторон караваны купцов. Искусные ремесленники находили здесь приложение своему мастерству. Нельзя не отметить и то, что время правления Махмуда отмечено рядом общекультурных достижений. Впрочем, значение указанных положительных явлений никоим образом не следует переоценивать, ибо они характеризуют лишь фасадную сторону государственного устройства Газневидокого государства в момент его высшего могущества. За этим фасадом скрывалось глубочайшее не довольство разорительным для трудовых масс управлением, обостренные социальные противоречия. Социальная слабость государственной системы, созданной Махмудом, обнаружилась очень скоро после его смерти, при сыне его Мас'уде (правил в 1030–1041 гг.).

Придя к власти в результате борьбы с другим претендентом за престол — братом Мухаммедом, Мас'уд оказался зависимым от той военной и чиновной придворной верхушки, которая поддержала его. Изнеженный и развращенный в молодости, Мас'уд и по восшествии на престол значительно больше занимался гаремом и пьянством, чем государственными делами. Вся власть в столице, и в провинции фактически оказалась в руках бездарных, но жадных чиновников. Продажный чиновничий аппарат очень скоро обнаружил в полной мере свое разлагающее влияние на ход государственной жизни и фактически привел государство к катастрофе.