История Ирэн. Гнев (СИ)

На следующий день Лопатины получили приглашение на обед к наместнику Гайко. Отчего-то Ирине хотелось выглядеть хорошо. Она понимала, что приглашение скорее всего связано с иностранным гостем. Он ей понравился тем, что был не по-здешнему необычен и ненавязчив. Хотелось ему понравиться.

До встречи с лордом Уэлсли ни один мужчина пока не вызывал в Ирине влечения. У неё была хорошо развита эмпатия* и она обычно чувствовала, как к ней на самом деле относятся. В случае с маркизом Уэлсли она ощущала, что интересна ему, но не как какой-то предмет непонятного происхождения, а так будто он хотел узнать, что она за человек, в то же время отдавая дань, что она красивая женщина.

(*Эмпатия — это способность почувствовать и понять эмоции других людей. Эмпатичная личность может поставить себя на место другого человека и понять то, что он ощущает: грусть, радость, печаль, боль. Эмпатия позволяет проявлять заботу и сочувствие к другим людям, лучше взаимодействовать и строить отношения с окружающими.)

Маркиз Уэлсли тоже собирался на обед к наместнику, и тоже хотел понравиться Ирэн. Непросто так никто не мог поймать Сухого Ричи. Он был очень умён и очень талантлив. Настолько вживался в каждую роль, что мог убедить даже самого себя в том, что то, что он делает является правдой. Вот и сейчас он действительно верил в то, что приехал заключать контракт, по пути встретил красивую женщину, которая ему интересна. Конечно, он знал, что Лопатин стоит за изобретениями, но также до Бротты доходили слухи, что и дочь Лопатина связана с появлением этих новинок. И он должен был сделать всё, чтобы Ирэн «потеряла голову». В лучшем случае предполагалась даже женитьба и отъезд с супругой из Стоглавой, если не получится с женитьбой, то ему нужны были формулы.

Как опытный шпион, Ричард не мог не заметить, что ему удалось произвести хорошее впечатление на Ирэн.

— Надо бы постараться узнать, чем она интересуется, — думал Уэлсли, собираясь и оглядывая себя в зеркале. Он был весьма эрудирован и поддержать любую тему не составляло для него труда. Его талант также заключался в том, что он становился для людей самым близким человеком, потому что умел вызывать доверие. Скорее всего он тоже, как и Ирина обладал высоким уровнем эмпатии.

На обед к наместнику также был приглашён и Голдеев с супругой. Обед проходил в весьма дружеской обстановке. Единственное, что немного омрачило настроение Ирины было то, что Мирослав Мирославович при встрече, отвёл их с отцом в сторону и предупредил, чтобы были аккуратнее с информацией, потому как маркиз подданый Бротты и он, конечно, предоставил все бумаги, что является честным негоциантом, но проверить надо. Наместник отправил запрос в Канцелярию тайных дел, но ответа пока не получил.

После обеда прошли в музыкальную гостиную, где дочери наместника Гайко сыграли на клавесине. Причём сыграли хорошо, Ирине понравилось, а девушки краснели, когда получали комплименты от симпатичного иностранца. И как-то так получилось, что у Ирины с маркизом завязался разговор о литературе. Оказалось, что в этой реальности тоже есть свой Байрон* и маркиз Уэлсли с ним знаком.

(Джордж Гордон Байрон, 6-й барон Байрон, лорд Байрон. Английский поэт-романтик и пэр, покоривший воображение всей Европы своим «мрачным эгоизмом»)

Ирина обожала Байрона и когда Уэлсли взялся декламировать Байрона в оригинале, Ирина вспомнила эти строки и была поражена, что и английский язык в этой реальности практически тот же, что и в её мире:

Thus much and more; and yet thou lovs’t me not,

And never will! Love dwells not in our will

Nor can I blame thee, though it be my lot

To strongly, wrongly, vainly love thee still.*

(*Вольный перевод автора:

Мне много и того, что ты меня не любишь

И не полюбишь никогда! Заставить полюбить нельзя

За нелюбовь я не виню тебя, но мой удел

Любить тебя так сильно, как и тщетно)

Умел маркиз Уэлсли найти и затронуть те струны в душе женщины, на которые ей хотелось откликнуться. Так, рассуждая об английской литературе, а здесь это была Броттская литература, Ирина и не заметила, что они с маркизом оказались вдвоём, отойдя на приличное расстояние от дома, выйдя в сторону сада, расположенного на заднем дворе. И неизвестно, чем бы закончилась эта прогулка, но в этот момент прибежал слуга с просьбой к лорду Уэлсли вернуться в дом и пройти в кабинет наместника для обсуждения коммерции.