История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов

Большего нельзя было пока и достигнуть. Не такой человек был, однако, Абу Салама, чтобы позволить с собою играть. Следовало поэтому при озлоблении отстраненных алидов и возбуждении сомнений у зейдитов опасаться в будущем весьма серьезных осложнений. Сверх того хариджиты, хотя и распавшиеся к этому времени на множество отдельных сект, все еще продолжали единодушно отрицать всякое мирское владычество; также и кайситы Месопотамии и северной Сирии начинали понемногу приходить в себя после первого погрома; к тому же Язид ибн Омар ибн Хубейра все еще держался в своей грозной фланговой позиции у Васита, опираясь на Басру, управляемую тоже пока Сельмом, сыном Кутейбы Ибн Муслима.

Какой-нибудь энергический Омейяд легко мог еще отважным движением в самый последний момент заставить усомниться в окончательном успехе. Даже Персия, откуда возник весь переворот, не была вполне надежна; средние же провинции, где зейдиты были преобладающим населением, находились в руках наместников, поставленных Абу Саламой, а в Хорасане, на самой тюркской границе, возникло опасное брожение. Недаром же в свое время аббасид Ибрахим извещал Абу Муслима, что все владеющее арабской речью в восточных провинциях должно быть предано мечу. И если этот фанатик, жертва свойственного Аббасидам умения очаровывать, и не исполнил буквально приказания, если приписанное ему позднейшими историками избиение 600 тыс. и сильно преувеличено, все же кровь всех тех, кто держался Омейядов, полилась в Персии потоками. Вот естественная причина того сильного озлобления, которое забушевало среди сторожевых арабских постов, разбросанных за Оксусом. И поработал же вволю Саффах: в благодарность за все оказанные услуги династии Абу Салама был устранен подосланными Абу Муслимом убийцами, наместники его в Фарсе смещены были также с постов и умерщвлены йеменским офицером Мухаммедом Ибн Аш’асом (в конце 132 = 750); в то же время кайситы, бунтовавшие в северной Сирии и Месопотамии, частью были перебиты, частью умиротворены обещаниями; убедили также сдаться и Язида ибн Омара, а вскоре затем его умертвили, невзирая на торжественные заверения. И Басра с Сельмом сдалась, причем сверх всякого чаяния договор не был нарушен коварным победителем. Под личным наблюдением обоих дядей Саффаха, Абдуллы и Да’уда, сыновей Алия, было совершено истребление Омейядов; при этом употреблены были самые отвратительные приемы: членов старинного владетельного дома, избегших ножа убийцы, заманили обещанием полной амнистии и перебили их 70 человек на пиру, устроенном нарочито для них. Само собой, что и те из них, которые понадеялись на право убежища в Мекке, обманулись в своих упованиях. Восстание за Оксусом усмирил Абу Муслим (133 = 750/1); он продолжал управлять почти независимо всеми восточными провинциями; за то именно, а также и за все вообще свои притязания на благодарность Аббасидов, вполне им заслуженную, он становился час от часу тягостней для страшной пары братцев. Весь 134 (751/2) поневоле приходилось посвятить усмирению восстаний хариджитов в Ираке и Аравии, но с 135 (752/3) можно было наконец попристальнее заняться судьбой Абу Муслима, этого сделавшегося неудобным поставщика королей, «доверенного лица семьи пророка», как его титуловали официально, на манер того, как уже расправился недавно этот благодарный дом со своим несчастным «визирем». Над Аббасидами тяготеет сильное подозрение, что возвышение Зияда ибн Салиха, подчиненного наместника Абу Муслима за Оксусом, случившееся именно в этом году, было всецело делом их рук. Но такой легкой ценой невозможно было отделаться от могучего главнокомандующего на востоке. Еще крепко держал он в руках своих всю организацию, им же созданную. Подчиненные Зияду офицеры изменили и выдали труп нового наместника главнокомандующему. Решено было наконец заманить последнего под благовидным предлогом в Куфу. Абу Муслим явился, но его сопровождал сильный конвой, а на границе Ирака оставлен был им еще более многочисленный резерв. Оказалось неудобным действовать открытой силой. Ему предоставлена была честь сопровождать набожного Абу Джа’фара в паломничестве, предпринятом им в 136 (754).

Не успели вернуться оба пилигрима назад, как Саффах скончался в Амбаре, на берегу Евфрата, от злокачественного недуга (вероятно, оспы) 13 Зу’ль Хиджжа 136 (9 июня 754), имея едва 30 лет от роду. Чувствуя приближение смерти, властелин позаботился утвердить за братом право на халифат. Заранее заставил он всех присягнуть ему, чтобы при возвращении брата не возникло какого-нибудь недоразумения; халиф заставил также присягнуть в качестве второго наследника престола и своему двоюродному брату, Исе Ибн Мусе, которому были подчинены войска Ирака. Благодаря этому распоряжению можно было рассчитывать, что Иса ради личных своих выгод почтет необходимым отстранить всех других претендентов. Таковым и оказалось настроение Исы. Итак, по окончании своего богоугодного путешествия Абу Джа’фар мог беспрепятственно вступить на трон властелина. Конечно, спокойствие не долго продолжалось.