История ислама в России

Яркой личностью среди джадидистов был выходец из сибирских татар Габдрашит Ибрагим (Ибрагимов) (1857—1944), получивший в свое время богословское образование в учебных заведениях Кышкара (в Заказанье), Медины, Мекки и Стамбула, а впоследствии ставший одним из наиболее активных политических деятелей, отстаивавший интересы мусульман как в Российской империи, так и позднее и ставший идеологом первой мусульманской политической партии (см. след. главу).

Что касается кадимизма, то важно заметить, что сама по себе деятельность представителей этого направления не была столь масштабна, активизируясь скорее в ответ на деятельность джадидистов. Кадимизм, по сути, должен рассматриваться как логическое продолжение тех оформившихся еще под непосредственным влиянием событий XVII-XVIII вв. тенденций консервации мусульманской общины, замыкания в себе как ответ на ассимиляторскую политику правительства. Сформировавшиеся стереотипы недоверия к правительству и ко всему, что с ним связано, само по себе вызывало негативное отношение к тем представителям мусульманской уммы, кто каким-то образом шел на контакт с ними. Для понимания сущности кадимизма следует обратить внимание на характер деятельности представителей этого течения. Это, безусловно, были очень образованные люди своей эпохи, также стремившиеся улучшить жизнь российской уммы. Однако, сравнивая методы кадимистов с методами джадидистов, их можно назвать «экстенсивными» — они строили мечети, открывали медресе, как бы продолжая существовать по инерции внутри уммы, но вне окружающего мира, а активизировались как публицисты или общественники лишь исключительно в полемике с джадидистами.

Как пример здесь можно упомянуть такую яркую фигуру как ишан Ишмухамет Динмухаметов (1842—1919), который также известен как Ишми-ишан. Получив образование в Бухаре, он вернулся в родное село Тюнтер, где стал имамом-хатибом. Он был очень образованным человеком и сразу проявил себя как талантливый педагог, преподавая в медресе, и публицист. Он активно издавал статьи, где критиковал взгляды А. Курсави и Ш. Марджани, обвиняя их в искажении Корана и Сунны, а также в невежестве. Он активно препятствовал открытию новометодных заведений в родном селе.

Пример деятеля другого типа представляет собой Мухаммад-Закир аль-Чистави (Камалов) (1804—1893). Он долгое время исполнял функции имама-хатиба мечети в Чистополе, но в то же время занимался торговлей, почему был человеком состоятельным. В 1847 г. он на свои деньги открыл медресе Камалийа, где преподавал классические предметы. Характерно, что именно в этом медресе в свое время учились, например, Ризаэтдин Фахретдин и Гаяз Исхаки. Также известно, что позже он встал на путь тариката накшбандийа.

Таким образом, не следует рассматривать кадимизм как исключительно негативное явление в истории уммы, и деятельность его последователей должна рассматриваться не как деструктивная, а как тормозящая. Наверное, в качестве проявления совсем крайнего варианта именно деструктивных сил можно считать ваисовское движение, известное под официальным названием «Ваисовский Божий полк староверов-мусульман», организовавшееся среди татар под руководством Багауддина Ваисова (1810 или 1819—1893), объявившего себя потомком Пророка Мухаммада. Ваисовцы также выступали за «чистый ислам», создав еще идеализированный образ Волжской Булгарии, призывая отказаться от идентификационного термина «татар» и возродить Булгарию как мусульманское государство. Они не подчинялись царским чиновникам, игнорировали все меры правительственной администрации и официального духовенства, при этом не отрицали своего подчинения царю. Тем не менее они принимали участие в различных волнениях и беспорядках, почему и преследовались властями. Сам Ваисов в 1884 г. был арестован и помещен в психиатрическую лечебницу, где впоследствии и умер. Таким образом, в последующем спектр деятельности представителей обоих течений — кадимизма и джадидизма — расширился, как расширились и масштабы дискуссионных вопросов. И кадимисты, и джадидисты открывали свои образовательные учреждения, основывали печатные органы, выпускали периодические издания, выступали со статьями и книгами. Постепенно полемика от сферы исламского образования перешла к проблемам перемен в различных сферах жизни мусульманского общества и вышла на уровень вопросов о перспективах уммы в составе современного Российского государства, и даже шире — о поиске диалога мусульманских традиций с ценностной системой современного мира.