Долгое правление Филиппа V (1700–1746) можно разделить на два этапа разной длительности; любопытно, что каждый из них характеризуется сильным женским влиянием. На первом этапе главная цель заключалась в том, чтобы консолидировать власть, которую одновременно оспаривали оппозиционные силы внутри страны и коалиция иностранных государств. Филипп V опирался в этом деле на выдающиеся политические способности принцессы Орсини[213]
. По ее инициативе были назначены некоторые министры того времени: французы Жан Орри и Мишель-Жан Амело[214] и испанцы Мельчор де Маканас и Хосе Кампильо[215] восстановили финансы и наладили управление. Вторая супруга Филиппа V, дочь герцога Пармского Изабелла Фарнезе, принимала активное участие в управлении делами. Она поддерживала Джулио Альберони[216], который находился у власти в 1715–1719 гг. В период после его опалы выделяются два испанца: сначала Хосе Патиньо, который в 1733–1736 гг. являлся подлинным первым министром; затем маркиз ла Энсенада, с умом и со знанием дела возглавлявший дела управления с 1743 по 1754 г. и занимавшийся буквально всем: финансами, законодательством, общественными работами, делами флота…Абсолютизм и централизацию — те общие принципы, которыми руководствовались Бурбоны, когда приступили к реорганизации государственного аппарата, — иногда приписывают французскому влиянию. Разумеется, с новым королем в Испанию прибыло много французов; в первые десятилетия правления Филиппа V они занимали видные посты в аппарате управления и в армии. Многие из них вернулись на родину после окончания Войны за испанское наследство и особенно после того, как в 1714 г. король вступил в брак с Изабеллой Фарнезе; она выгнала принцессу Орсини, которой ничего не оставалось, как вернуться во Францию, и то же самое сделали многие французы, которые ранее играли важную роль в управлении политическими и военными делами. И тогда стала заметнее роль итальянцев, фламандцев, ирландцев. Главную роль при дворе стали играть итальянцы. Однако роль иностранцев не следует и преувеличивать, их число сокращалось по мере того, как в правительство стали включать все больше испанских министров.
Обычно говорят, что в первые десятилетия правления Филиппа V французское влияние преобладало и что именно с ним следует связывать самую важную из реформ, осуществленных в это время, — введение «Нового установления», которое покончило с фуэро территорий Арагонской Короны. Но с этим не все ясно.
Следуя рекомендациям своего деда Людовика XIV, Филипп V озаботился тем, чтобы найти общий язык со своими подданными в землях Арагонской Короны. В Каталонии он отпраздновал свадьбу, а в Барселоне находился с октября 1701 по октябрь 1702 г., не вызывая недовольства в каталонском обществе. Кортесы 1701–1702 гг. в Барселоне были распущены без таких сложностей, какие возникали на последних каталонских кортесах Филиппа IV в 1632 г. В тот момент Филипп V торжественно поклялся хранить и почитать привилегии Принципата. Положение дел изменилось в ходе Войны за испанское наследство. Именно тогда Филипп решил уничтожить институты и особый статус земель Арагонской Короны. В 1707 г. были отменены фуэро королевств Арагон и Валенсия; в 1715 г. то же самое произошло с Каталонией. Филипп V действовал последовательно, поскольку он сохранил местные фуэро баскских провинций и королевства Наварра. Различия в политике по отношению к разным территориям объясняются разными позициями, которые те занимали в ходе конфликта за наследство: баски и наваррцы поддержали Филиппа V, в то время как каталонцы, арагонцы и валенсийцы показали, что не выполняют свой долг верности государю. В соответствии с представлениями той эпохи такое поведение заслуживало наказания, каковым и стала отмена фуэро.