История Испании

Все в жизни когда-нибудь да кончается, настал черед и франкизма. После убийства адмирала Карреро Бланко, гаранта сохранения режима, при восьмидесятилетнем больном и ушедшем в астрал Франко и наличии демократических сил, все лучше и лучше организованных и оказывающих нешуточное давление, все уже было ясно. Франкизм шел на слом прямым курсом, но держался на плаву, потому как еще довольно ловко отбивался. Дон Хуан Карлос де Бурбон, в те годы не более чем юный красавчик, был назначен преемником с титулом короля, и «бункер» вместе с военными держал его на коротком поводке. Тем не менее, как мы уже отметили в предыдущей главе, самые прозорливые уже поняли, куда ветер дует. Как говорится, мнения разделились. В среде ветеранов и выгодоприобретателей режима было немало тех, кто был не прочь встретиться лицом к лицу с будущим, однако при условии сохранения всех привилегий прошлого. Самые смышленые франкисты и фалангисты, внезапно прозрев, без зазрения совести отрекались от собственной биографии, в то время как другие окапывались для самоотверженного и геройского противостояния любым изменениям. Полицейские репрессии усиливались параллельно с закрытием журналов и максимальным закручиванием гаек со стороны цензуры. 1975 год стал annus horribilis[89]: годом насилия, страха и бесчестия. Кризис в Западной Сахаре (разрешившийся наконец тем, что эта территория была оставлена наихудшим и очень стыдным образом) еще больше осложнил ситуацию: с одной стороны – терроризм, с другой – демократическое давление, и тут же – консервативная реакция, зверства ультраправых, нервные и опасные военные, слухи о государственном перевороте, казнь пяти антифранкистов. Все разворочено и перемешано до крайности, трюки старого фарса уже не срабатывают. Каудильо наконец воспарил на небеса, ну или куда там ему выпал билет отправиться. Но его похороны показали то, о чем сегодня предпочитают не вспоминать: тысячи и тысячи испанцев прощаются с усопшим на гражданской панихиде или следят за телетрансляцией похорон со слезами на глазах, и слезы эти – далеко не всегда слезы счастья. Продемонстрировав тем самым, что сорокалетнее помпезное пребывание Франко у власти объясняется не только тем, что он имел карманную армию и без конца заселял кладбища, но и тем, что был такой сегмент испанского общества, хоть и меняющийся со временем, что полностью или частично разделял его взгляды. А ведь в сегодняшней Испании, такой же беспамятной относительно этого, как и многого другого, оглянешься назад, так окажется – с ума сойти, – что буквально все были героическими борцами с франкистским режимом. Однако вот с такими исходными данными: сорок лет мы полной ложкой хлебали этот режим, а диктатор умер в собственной постели, – что-то здесь явно не сходится (как сказал один чувак, адресуя свои слова паровозу, который по прибытии на мадридский вокзал Аточа выпустил мощный столб пара: «Этот бы парок, да в Деспеньяперрос»[90]). Возвращаясь в 1975 год, скажем главное: лишь только угасла лампада в Эль-Пардо, Хуан Карлос был провозглашен королем. В обмен на клятвенное заверение, что порядки в шарашке он сохранит. А вот тут-то закоренелые франкисты и просчитались, потому что – к счастью для Испании – паренек оказался малость клятвопреступником. Он был хорошо образован, к его воспитанию приложили руку, несомненно, умные и знающие наставники, которые и в дальнейшем оставались в его окружении. Влиянию этого блестящего окружения можно приписать и добрые советы. Следовало выбирать: увековечение франкизма – задачка решения не имела – с его абсурдной лакировкой посредством косметической модернизации, которая уже никого не могла обмануть, или принятие реальности. А реальность была такова, что демократические силы энергично давили во всех направлениях и испанцы громко взывали к свободе. И это уже не поддавалось контролю в старом стиле тюрьмы и расстрела. Обновленная оппозиция требовала реформ; левое ее крыло, которое отличалось неплохой организацией и способностью эффективно координировать усилия, выступало за слом режима. Честно говоря, я не знаю, насколько умен был дон Хуан Карлос; но вот его советники глупцами уж точно не были. Это были люди с кругозором и политическим чутьем. По моему мнению, в стране с вековыми традициями дома терпимости, к каковой категории относится Испания, в стране, специализирующейся на саморазрушении и с политическими амбициями, вновь доведенными до точки кипения, только монархия Хуана Карлоса обладала достаточной властью и легитимностью для такого управления процессом демократизации, чтобы он в очередной раз не вылился в национальную катастрофу. И вот тогда, в 1976–1978 годах, страна и отправилась в свое фантастическое путешествие – единственный транзит из тоталитарного режима в демократию, о котором известно Истории. Такого никогда еще не было. Так что все еще сомневающийся король и его умные советники совершили чудо – реформировали изнутри то, что казалось нереформируемым. И это, ни много ни мало, станет самоубийством режима и рождением свободы. Весь мир, затаив дыхание, следил за событиями, которые вновь сделали Испанию достойной восхищения.