История испанской инквизиции (Том I)

28. Если он совершает руайа - обряд, состоящий в приглашении на обед своих родственников и друзей накануне дня отъезда; его называют обедом разлуки. - Какое широкое поле для личной злобы! Это правило заставило бы в наши дни принять за евреев множество христиан, которые следуют этому обычаю, совсем не думая о Моисеевом законе.

29. Если он носит на себе ладанки, употребительные у евреев. - У христиан встречается своего рода подражание этому в привычке, общей многим, носить самим и заставлять своих детей носить модель санбенито и другие предметы подобного рода, с тем же намерением.

30. Если при выпекании хлеба он берет часть теста и сжигает ее в знак жертвы, по примеру евреев, которые приносят Богу в жертву кусок теста, как начатки им принадлежащих благ.

31. Если в смертный час он повертывает лицо к стене или если его кто-нибудь другой кладет в такое положение раньше, чем он испустит дух. Этот обычай был свойствен евреям, как доказывает пример царя Езекии. Но если это действие есть признак иудаизма, мы можем узнать у докторов, а также у больных и находящихся в агонии, каким образом приходится умирать большинству христиан.

32. Если он вымыл или велел вымыть теплою водою тело умершего человека; если он приказал побрить его лицо, подмышки и другие части тела; если он распорядился похоронить его в новом саване, в штанах, рубашке и накидке; если он положил под его голову подушку из свежей земли или вложил монету в рот.

33. Если он обращался к мертвым со словами похвалы или читал над ними печальные стихи. Это напоминает обычай евреев произносить речь или стихи в похвалу умерших. - Можно ли это счесть за ересь? Что думать тогда о надгробных речах и о речах академических?

34. Если он разливал из кувшинов или другой посуды воду в доме умершего и в соседних с ним домах, чтобы согласоваться с обычаем евреев.

35. Если он садился позади двери покойника в знак траура; если он ел рыбу и оливки вместо мяса, чтобы почтить его память.

36. Если он остается дома в течение года после похорон кого-либо, чтобы доказать свою скорбь. - Это, по-видимому, не должно было доставить инквизиции много жертв.

37. Если он велел похоронить умершего в нетронутой земле или на еврейском кладбище.

X. Легко усмотреть, насколько многие из этих статей смешны и нелепы, другие несправедливы и почти все дышат произволом. Факты, обозначенные как улики иудаизма в статьях 4, 5, 6, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 23, 24, 25, 26, 28, 29, 31, 32, 33, 34, 35 и 36, до такой степени двусмысленны, что, собранные вместе, они с трудом составили бы в наше время простую презумпцию; взятые отдельно, они не могут быть законно вменены никому, потому что по своей сущности они ничего не означают.

XI. Все эти статьи доказывают искусство, с которым инквизиторы принялись за дело, чтобы породить обстоятельства, способные убедить королеву Изабеллу, что в Испании, в особенности в епархиях Севильи и Кадикса, действительно существует очень большое число иудействующих еретиков. Если бы все новохристиане после совершения столь невинных самих по себе вещей с достаточным основанием могли быть признаны за еретиков, то инквизиторам было бы легко принять свои преувеличения за неопровержимые истины. Но здравая критика нашего века далека от того, чтобы извинить личный интерес и лицемерие, которые двигали пружинами этой жестокой политики. Какой пользы можно было ожидать от учреждения, которое началось таким образом? Легко было предвидеть последствия этого; история их изложит, а вместе с ними и всю правду об инквизиции, которую важно знать людям.

Статья четвертая

ПЕРВЫЕ КАЗНИ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

I. Средства, столь пригодные для умножения числа жертв, не могли не произвести ожидаемого от них эффекта. Поэтому трибунал начал вскоре свои жестокие экзекуции. 6 января 1481 года он приказал сжечь шесть осужденных, 26 марта того же года семнадцать, а месяцем позже еще большее число. 4 ноября того же года двести девяносто восемь новохристиан уже подверглись казни сожжения, семьдесят девять обвиняемых были ввергнуты в ужасы пожизненного заключения, и все это произошло в одном городе Севилье, на жителей которой пали первые удары кровавого трибунала. В других частях провинции и в епархии Кадикса, по сообщению Марианы, две тысячи этих несчастных были преданы огню в 1481 году; другие в большом числе, за отсутствием их, были казнены фигурально [322], и семнадцать тысяч подверглись различным каноническим карам {Мариона. История Испании. Кн. 24. Гл. 17.}. Среди тех, кто погиб в пламени, мы встречаем значительных людей и много богачей, состояние коих стало добычей казны.