История итальянцев

Областью, максимально использовавшей эту новую волну сельскохозяйственного подъема, стала Нижняя Ломбардия, мелиорированная ее часть, где стали сеять рис, создавались заливные и искусственные луга и широко развивалось скотоводство. Благоприятная экономическая конъюнктура и рост цен на сельскохозпродукцию также стимулировали развитие предпринимательства землевладельцев и арендаторов данной области, получивших поддержку со стороны государства при строительстве необходимых инфраструктур. Все это способствовало превращению Нижней Ломбардии в образец передового рационального сельского хозяйства. Неслучайно, сопоставляя увиденное во время своего путешествия в конце XVIII в. между Миланом и Лоди, англичанин Артур Янг невольно припоминал процветающие сельские районы своей родины. Более традиционным и менее стремительным был ритм жизни и сельскохозяйственного производства на неорошаемой равнине, в холмистой местности и в провинции Мантуя, включенной незадолго до того в состав Миланского герцогства. Однако и здесь новым и весьма перспективным стало широкое распространение шелковицы и одновременное зарождение домашних промыслов по первичной переработке шелка-сырца, который, как известно, составлял основную статью ломбардского экспорта. Таким образом, и менее развитые отрасли сельского хозяйства Ломбардии оказались вовлеченными в товарооборот и не замедлили воспользоваться благоприятной конъюнктурой.

В то же время отмечаемое повсеместно развитие производства сопровождалось нестабильностью или же относительной устойчивостью общественных отношений, политических и государственных структур. Большая часть угодий принадлежала крупным землевладельцам, знати и церковным орденам. В целом в государстве дворянству или Церкви принадлежало 75 % участков, превышавших площадь, равную 40 га, и 100 % — свыше 200 га. В провинции Мантуя 50 % обрабатываемых земель находились в руках 437 крупных собственников и 543 — церковных учреждений; остальные же были распылены среди 24 тыс. мелких и средних землевладельцев, причем последних насчитывалось значительно меньше. Таким образом, присутствие подлинной аграрной буржуазии в сельской местности было весьма ограничено, и ее представляли главным образом арендаторы плодородных земель Нижней Ломбардии. Принимая активное участие в управлении наделом, получении доходов и накоплении капитала при относительной свободе проявления инициативы, арендатор постоянно зависел от землевладельца и был вовлечен в такую систему общественных отношений и условий, при которой его собственное продвижение по социальной лестнице, превращение его в «буржуа», было сильно затруднено. То же самое можно сказать и о буржуазных элементах города, самые зажиточные из которых — «фермьери», или сборщики налогов в государственную казну — сколачивали состояния благодаря налоговой системе, которая притесняла малоимущих и поддерживала (а в ряде случаев полностью освобождала от налогов) привилегированные слои общества. Они-то и стали типичными представителями третьего сословия, интегрированными в систему «старого порядка». Таким образом, необходимо было адаптировать существующую систему общественных отношений к уровню развития производительных сил. Этим и занялась австрийская администрация императрицы Марии Терезии и ее сына Иосифа II.

Речь шла о поистине впечатляющих преобразованиях, проводившихся на протяжении 50 лет при участии группы выдающихся деятелей. В их числе — уроженец Тосканы Помпео Нери, возглавивший работу по составлению кадастра Марии Терезии, Джан Ринальдо Карли из Истрии, глава Высшего экономического совета, миланцы Пьетро Верри и Чезаре Беккариа, выполнявшие различные ответственные поручения в государственной администрации. Парини также внес свою лепту в дело реформы: при Марии Терезии он был редактором периодического издания «Гадзетта ди Милано», а при Иосифе II состоял в должности инспектора народных школ, которые заменили учебные заведения, вверенные попечению иезуитов. Таким образом, в смелых начинаниях просвещенного габсбургского деспотизма участвовали лучшие представители интеллигенции Ломбардии, и не только ее одной.