История Италии. Том II

Но и сопротивление бастующих оставалось в эти трудные месяцы 1902 г. по-прежнему упорным, преисполненным воли к борьбе и победе. Таковым было выступление железнодорожников, которые решили организовать всеобщую забастовку в случае отказа железнодорожных компаний принять их требования о повышении зарплаты, изменении условий труда, обеспечении норм безопасности и др. Ссылаясь на «общественную значимость» транспорта, правительство, вопреки декларациям о «нейтралитете», поспешило вмешаться в разгоравшийся длительный конфликт (февраль — март 1902 г.) и объявить «милитаризацию», т. е. призыв на военную службу, значительной части рабочих и служащих железных дорог. В то же время оно вынуждено было оказать давление на частные компании, побудив их пойти на уступки. При этом, оберегая интересы последних, правительство обязалось покрыть большую часть издержек, связанных с повышением заработной платы, средствами государственной казны[518]. Оно сделало это, как отметил тогда же Джолитти, «в интересах сохранения общественного порядка».

Упорной была и борьба туринского пролетариата: ее начали в феврале 1902 г. рабочие-газовщики, требовавшие улучшения условий труда. Когда же газовые компании заменили бастующих солдатами, а против тысячной демонстрации солидарности была брошена кавалерия, в Турине вспыхнула всеобщая забастовка[519]. В 1902 г. произошли забастовки 6500 металлистов флорентийского завода «Пиньоне» и текстильщиков предприятий в области Комо и в Монце, однако эти стачки, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление предпринимателей и подорванные нерешительной позицией профсоюзных лидеров, потерпели поражение.

Еще более сильным ударам подверглось движение сельскохозяйственного пролетариата. Обреченной оказалась длительная и упорная борьба крестьян в районах Полезины и Мантуи, как и в ряде других мест. Земельные собственники не только не пожелали пойти хотя бы на малейший компромисс, но избрали основным объектом наступлений самые крестьянские лиги. Национальная федерация трудящихся земли, насчитывавшая в первые месяцы 1902 г. — 227 791 члена, сохранила в 1903 г. в своих рядах лишь 45 тыс. чел. и лишь в последовавшие за тем годы медленно начала снова набирать силу[520].

В свете происходивших в 1902 г. классовых боев яснее начали определяться и позиция либерального правительства, и классовая ограниченность его буржуазного реформаторства. Правда, еще в марте-апреле 1902 г., в самый разгар борьбы, Джолитти, отвечая в палате и сенате на враждебные интерпелляции правой оппозиции, настаивал на закономерности и законности стачечного движения. Но при этом он проводил четкую грань между дозволенными и противозаконными, по его мнению, выступлениями масс; противозаконными он считал забастовки и выступления, которые посягали на «свободу труда», т. е. препятствовали применению труда штрейкбрехеров[521].

Но как искусно Джолитти ни лавировал, он не мог, естественно, примирить и тем более устранить антагонистические силы и глубокие противоречия итальянской действительности. Тщетно он стремился одолеть их созданием сплоченного правящего блока, опиравшегося на широкую основу, — блока, которому удалось бы «поглотить», вернее — обезоружить, социальные силы и политические течения, представлявшие угрозу осуществлению его «либерального курса» как справа, так, особенно, слева. Стремление это было в значительной мере утопичным. Нереальными были расчеты на сколько-нибудь прочный компромисс между рабочими и предпринимателями (не говоря уже о примирении, а тем более — о «сотрудничестве» классов в сфере производства). Со всей очевидностью это обнаружилось в последующие годы и с особой силой в канун мировой войны. Еще менее реальным было ослабление противоречий, раздиравших итальянскую деревню, поскольку помещичьи классы, как явно показали события 1902 г., яростно сопротивлялись преобразованию земельных отношений и освобождению крестьян от полуфеодальных форм эксплуатации. Этой позиции они, несомненно, придерживались и в дальнейшем. Джолитти же отступил в 1902 г., как, впрочем, отступал и позже, перед непримиримостью земледельческих классов.

Более того, тот же Джолитти, который провозглашал принцип «нейтралитета» и «умиротворяющего посредничества» государства в конфликтах между трудом и капиталом, ни в те первые, ни в последующие годы либерального правления не распространял этот принцип на классовые бои за землю: «бунтующих» крестьян — чаще всего это происходило на Юге страны, не «умиротворяли» с помощью «посредничества» властей, а жестоко усмиряли вооруженной силой[522].