История Италии. Том III

Экономический кризис 1964–1965 гг. наложил тяжелый отпечаток на всю жизнь Италии. Резко сократилась деловая активность, увеличилось количество банкротств, почти все предприятия монополий ввели неоплачиваемые отпуска рабочим и сократили рабочую неделю с соответствующим понижением зарплаты. Особенно сильно сократилось строительство. Произошло быстрое падение занятости, особенно женской, возросла учтенная и неучтенная безработица, многие трудящиеся, переехавшие на Север и нашедшие там работу, были вынуждены возвращаться в южные районы. Правительство, следуя указаниям президента «Банко итальяно» Карли, приняло ряд мер, основанных на классических капиталистических способах сокращения потребления в целях увеличения денежных средств для капиталовложений, предоставив монополиям ряд налоговых льгот и одновременно введя новые или увеличив старые налоги на товары массового потребления. В частности, был увеличен налог на приобретение автомашин и ограничено их приобретение в рассрочку. Правые социалисты выдавали это за удар по ФИАТ, но на деле эта мера мало задевала автомобильную монополию, поскольку она как раз приступила к переводу предприятий на новые типы машин и сокращение рынка на нее не оказало влияния, даже, напротив, было ей выгодно, поскольку аккумулировало спрос на машины в будущие месяцы.

Спад производства вызвал большие изменения в экономике Италии. Резко ускорился процесс концентрации капитала, приведший к слиянию многих компаний и, в частности, к появлению новой гигантской частной монополии «Монтэдисон» в результате слияния «Монтекатини» с бывшей электромонополией «Эдисон», получившей компенсацию за национализированные предприятия.

Кризис 1964–1965 гг. фактически приостановил всю экономическую деятельность правительства, если не считать усиления налогообложения. Коммунисты предлагали провести ряд мер по оживлению производства путем увеличения объема государственных капиталовложений, повысить платежеспособный спрос при помощи увеличения заработной платы, принять меры против утечки капиталов за границу. Государственные объединения действительно несколько увеличили капиталовложения, смягчив тем самым безработицу в некоторых областях, остальные предложения демократических сил приняты не были. Правительство, в котором Ненни занимал пост заместителя председателя совета министров и имелось несколько министров-социалистов, действовало согласно так называемой линии Карли.

Преодолевался этот кризис медленнее, чем спад 1958 г.: весь 1965 год практически ушел на достижение прежнего уровня в ряде отраслей промышленности, и только в 1966 г. экономический подъем стал реальностью, хотя по-прежнему объем капиталовложений и закупок нового оборудования не достигал прежнего уровня. Не увеличивалась и занятость населения, особенно женского.

С принятием принципа общего государственного экономического планирования итальянская монополистическая буржуазия тесно связывала свою новую попытку добиться ослабления борьбы трудящихся за улучшение их материального и правового положения. С точки зрения буржуазных правящих кругов для осуществления экономического программирования, как в Италии обычно называют планирование, было бы необходимо, чтобы трудящиеся в лице профсоюзов со своей стороны взяли на себя соответствующие такому плану обязательства. Для достижения этой цели правящие круги соглашались на участие профсоюзов в разработке и в определенных пределах даже в контроле осуществления государственного экономического плана.

Сама по себе эта уступка буржуазии имела большое принципиальное положительное для рабочего движения значение, поскольку она свидетельствовала о том, что буржуазия вынуждена признать важную и все растущую роль трудящихся не только в производстве как таковом, но и в управлении им. Объективно — это шаг в направлении рабочего контроля над производством.

Но буржуазия не была бы сама собой, если бы не толковала эту меру как сотрудничество с профсоюзами при их полном подчинении государственной власти, т. е. как своего рода новый вариант корпоративизма и «классовой гармонии». Правящие круги требовали от трудящихся в обмен на формальное право участия в программировании реального обязательства об ограничении экономических требований определенными рамками, об ограничении роста доходов масс и, именно с этой целью, отказа от организации забастовок. Формально речь шла о государственном регулировании доходов всех слоев общества, откуда и укоренившееся название «политика доходов», но фактически — о замораживании заработной платы и об отказе профсоюзов от своих прав, завоеванных десятилетиями упорной борьбы с предпринимателями.