История Италии. Том III

Еще один видный деятель «Группы 63», Анджело Гульельми, считает, что авангард нельзя рассматривать как новую литературу, противостоящую старой, но как единственную существующую сейчас литературу. По убеждению Гульельми, все шкалы ценностей, на которые пытается в наше время опереться интеллигенция, оказываются несостоятельными и лживыми. Все эти ценности надо решительно отвергнуть, освободить сегодняшнюю реальность от Истории и все начать с нуля. Таким образом, какая-то часть итальянских неоавангардистов выдвинула теорию «Большого нуля» и, в соответствии с нею, был провозглашен отказ от impegno. В частности, перечеркивалось искусство неореализма, которому ставили в упрек «излишнюю уверенность» и «склонность к морализированию». Некоторые неоавангардисты яростно выступали против «роли идеологии» вообще.

Один из интереснейших писателей, входивших в «Группу 63», Франческо Леонетти, возражая против резкого противопоставления периода impegno в литературе периоду неоавангардизма, утверждал, что существует общность многих проблем, стоящих перед художниками разных направлений, но существует и разница в перспективах. Леонетти в одной из очень значительных своих статей «Надуманное разрушение» писал, что итальянская культура переживает сейчас смутный период: литература находится в состоянии брожения, частичного распада, ищет нового измерения реальности, нового содержания. Леонетти считает, что именно неоавангардизм занимает первое место в теоретических изысканиях и должен был бы быть первым в осуществлении новых задач, стоящих перед литературой. Он задумывается над тем, каково должно быть impegno в новой исторической обстановке, сложившейся в Италии.

В одной из статей Леонетти с некоторым ядом писал о том, что его коллеги подражают «всем авангардам XX в., смешанным вместе, как коктейль».

Итальянские авангардисты склонны к теоретизированию. За годы, прошедшие после встречи в Палермо, вышло несколько антологий, чтение которых только подтверждает впечатление, что движение в высшей степени пестрое: наряду с серьезными исканиями нового поэтического языка «эксперименталисты» зачастую забираются в такие дебри феноменологии, структурной лингвистики, увлекаются такими терминами, производящими впечатление шифра, что многие итальянские критики заявляют, что это «эзотерический язык», доступный лишь посвященным. В одной из сравнительно ранних программных статей «Группы 63» участники ее сравнили свое движение с автобусом, куда вошли самые разнообразные люди и осталось еще, быть может, несколько незанятых мест: «Все мы — Авангард, либо Не Упустить Автобус, Пока Еще Есть Время». В развязности этой декларации чудится та самая провинциальность, которая является исконным бичом итальянской культуры и с которой неоавангардисты, как они все время провозглашают, хотят бороться.

После конгресса в Палермо прошло уже немало лет, достаточных для того, чтобы новое течение проявило себя не только декларациями, но и художественной продукцией. Говоря несколько схематически, можно сказать, что среди неоавангардистов есть интересные поэты; может быть, некоторые писатели «Группы 63» острее, чем традиционалисты, чувствуют необходимость обновления литературного языка. Романы, которые мы прочли до сих пор («Итальянское каприччо» и «Игра в кости» Сангуиннетти, «Блудная дочь» Аличе Черезы и еще кое-что), это, строго говоря, — «антироманы», к тому же претенциозные. Неоавангардисты нападают решительно на всех писателей-традиционалистов среднего поколения, духовно сформировавшихся в атмосфере impegno, на что те подчас реагируют не менее резко, заявляя, например, что участники «Группы 63» только подражают другим, настоящим «славным авангардам», что среди них нет ни одного человека с ярко выраженной творческой индивидуальностью и что вообще они играют в литературную игру. Кроме того, уже в первые месяцы после встречи в Палермо многие органы печати сходились на том, что участники «Группы 63» стремятся к очень реальным и практическим целям, хотят захватить ключевые позиции в издательствах и редакциях, в культурной индустрии. Сейчас «Группа 63» фактически уже распалась.

Марксистская мысль у нас и за рубежом с пристальным вниманием относится к сложным явлениям, которые происходили в европейской культуре в конце XIX и первых десятилетиях нашего века. Объективный, научный, марксистский анализ авангардистского искусства, обстоятельства и причины его возникновения, периодизация, связь этих явлений с кризисом буржуазной культуры представляют не только научный интерес, они важны и для сегодняшнего дня. Вульгарная критика (когда валили в одну кучу самые разнородные течения и приклеивали на них этикетку) давно уже стала невозможной. Разумеется, каждый из так называемых классических авангардов объяснялся не простым изменением вкусов — вопреки тому, что часто утверждают формалисты, — а целым рядом исторических и идеологических причин.