История ювелирного искусства. Стили и техники золотых дел мастеров. XI–XIX вв.

Такие драгоценности обладают царственной и иератической[29] красотой, которая делает их не менее величественными и возвышенными, чем украшения, изготовленные для церкви. Великолепный золотой пацификал[30] из Коллегиальной церкви Святого Лаврентия в Кьявенне, сделанный из верхнего листа переплета Евангелия XII века[31], украшен восемью парами похожих на броши круглых медальонов и центральным крестом, в которых прослеживается очевидная связь со светскими драгоценностями того периода, так что они вполне могли быть изготовлены для личного пользования, а уж потом посвящены церкви. Корона на золотой статуе Девы Марии в Эссене с украшением из жемчужных нитей, камей и кабошонов в искусных оправах из филиграни по духу совершенно светская. Римская агатовая камея в сокровищнице собора в Аосте с оправой из филиграни и жемчуга достаточно изящна, чтобы быть личной вещью: она относится к периоду определенно не позднее 1200 года (фото 3). Элегантные завитки из золота отличаются не меньшим совершенством, чем скульптурная отделка на романском соборе.

Во Франции и Англии прогресс в изготовлении личных украшений в XI и XII веках, по-видимому, оказался несколько меньше; феодальные войны опустошили первую страну, а норманнское вторжение разорило вторую. Кроме того, в обеих странах и имевшиеся мастера, и доступные средства в золоте и драгоценных камнях, вероятно, главным образом служили церкви. Церковь, более того, имела собственную традицию стиля и иконографии в работе по золоту, которая мало влияла на ювелирные украшения; Schedula diversarum Artium («Список различных искусств») Феофила, хотя и содержит указания по изготовлению сосудов как для церковного, так и мирского употребления, ни слова не говорит о личных украшениях. Однако церковная традиция вскоре обогатила светскую. В мастерских великих аббатств порой обучались светские ювелиры; и там, где мастерские были в состоянии производить только ремонт, остальную работу поручали мастерам-мирянам. Около 1124 года ковчег с мощами святого Альбана был доверен монастырскому мастеру и его помощнику-мирянину Саламону, который впоследствии, видимо, стал королевским ювелиром; он и его потомки до начала XIV века были золотых дел мастерами в аббатстве Или.

К 1180 году светские ювелиры Лондона были уже достаточно многочисленны, чтобы объединиться в профессиональное общество; но в том же году гильдия подверглась суровому наказанию как незаконная корпорация. Жан де Гарланд в своем описании великого парижского моста, составленном около 1200 года, живописует тамошних ювелиров за работой, которые сидят у своих крохотных прилавочков перед печами, выделывая золотые и серебряные кубки, броши, ожерелья, браслеты и застежки и вставляя самоцветы в перстни.

Однако довольно любопытно, что золотых дел мастера и мастера по камням никогда не делились на отдельные гильдии ни в Париже, ни в Лондоне, вероятно, потому, что использовали практически идентичные техники. В обоих городах первые поглотили вторых в своей гильдии; Livre des métiers («Книга ремесел»), составленная Этьеном Буало между 1258 и 1269 годом с целью регламентации парижских гильдий, немало говорит о золотых дел мастерах и их ремесле[32], но совершенно умалчивает о драгоценных камнях и мастерах, работающих с ними. Лишь во французских провинциях ювелиры, работавшие с камнями, порой объединялись в собственную гильдию, обычно связанную с гильдией производителей шелка и бархата[33], что позволяет предположить, что они работали с тем, что сегодня мы бы назвали бижутерией, изготовленной из недрагоценных металлов.

В конце XII и начале XIII века в Западную Европу не было большого потока драгоценных камней с Востока. Вторжение сельджуков и ряд крестовых походов сотрясали Азию, а испанские крестовые походы мешали торговле арабской Испании. Монархи Фридрих Барбаросса и Генрих Лев больше думали о завоеваниях, чем об искусствах; благодаря своим победам они, по-видимому, приобрели огромные богатства, однако не сохранилось никаких сведений о каких-либо ювелирных изделиях в числе этих сокровищ. А когда огромное количество реликвий хлынуло в Европу с Востока, самые великолепные из доступных драгоценных камней использовались для украшения их ковчегов, а не на изготовление личных украшений. Выдающимся мастером этой эпохи был монах Гуго из Уаньи. Это было время, когда в западноевропейском ювелирном деле необычайно большую роль приобрели камеи и инталии[34], унаследованные от римлян; и такие резные геммы, если они предназначались для личного ношения, редко требовали большее, чем простая золотая оправа.

Однако сама их редкость придавала драгоценным камням невиданный дотоле статус. Невероятное множество лапидариев[35] было составлено на латыни и французском языке, в стихах и в прозе, с описанием их внешнего вида и якобы магических свойств; и мало какие поэмы обходились без описания сказочных богатств, включая все двенадцать камней Апокалипсиса.