История изнутри. Мемуары британского агента.

Я обработал его донесения и, зашифровав их. отпра вил в Министерство военных дел. Лондон реагировал немедленно телеграммой из военного министерства, при казывающей Хиксу тотчас же вернуться в Англию. Я Догадывался, почему отзывают Хикса. Но я больше не мог без него обходиться. Работы у меня было столько, что я не мог справляться, и у меня в штате не было ни одного хорошего кодиста. После целого дня работы мне приходилось сидеть до ночи и шифровать самому. Я послал телеграмму о моем затруднительном положении

в Министерство иностранных дел. Одновременно я vk зывал, что Хикс был послан в Сибирь под мою ответгст венность и, если его отзывают, мне не остается ничег другого, как просить, чтобы отозвали и меня. Я получил от Джорджа Клерка, чью доброту и терпеливость к моим резкостям я вспоминаю с благодарностью, частную теле грамму, извещающую меня о том, что Хикс может остаться.

Инцидент окончился, но он не прибавил мне популяр ности в Лондоне. Через четыре дня я получил две трево жные телеграммы от моей жены. Во второй было следу ющее: «Имею исчерпывающую информацию. Не делайте ничего необдуманного. Беспокоюсь за вашу будугцую карьеру. Понимаю ваши личные чувства, но надеюсь скоро видеть вас здесь. Будет лучше для вас. Немедленно подтвердите получение».

Смысл был безошибочен. Я знал, откуда моя жена получила информацию. Я должен был махнуть рукой и вернуться домой. Я заупрямился и затаил в себе свои огорчения.

Независимо от вопросов политики, жизнь здесь в данный момент была полна мелких неприятностей. Ме жду британским и русским правительствами происходи ли постоянные мелкие стычкиуколы, которые служили для того, чтобы замаскировать настоящее положение.

У нас были небольшие миссии по всей России, и у каждой миссии была своя политика. В то же время мы всячески протестовали против конфискации большевика ми собственности союзников. Большевики отвечали на падками на военные цели союзников и попытками скло нить в свою пользу британскую рабочую партию. Литви нов в особенности становился помехой в Лондоне.

В этой игре протестов и контрпротестов на мою долю выпала роль волана, подбрасываемого ракетками двух правительств.

Однако некоторые лучи просвета были и в этом мрач ном окружении. Успехи немцев на западном фронте встревожили большевиков. Они готовы были идти на интервенцию союзников в случае возобновления немец кого наступления. Атмосфера в Москве лучше всего мо жет быть иллюстрирована тем фактом, что в отчете о мартовских сражениях на западном фронте в больше вистской прессе были запрещены немецкие бюллетени. Буржуазная пресса печатала их полностью.

Немцы, казалось, тоже играли нам на ружу в России. Их поведение в отношении большевиков было агрессивно

и возмутительно.

Они выражали бесчисленные протесты против нашего пребывания в Мурманске, где мы все еще оставались, и для соблюдения формы большевистский наркоминдел прислал мне несколько нот, которые, согласно принятой так называемой открытой дипломатии, были опублико ваны в официальных органах печати.

Я понес эти ноты к Чичерину.

— Что я должен с ними делать? — спросил я. дет Он ответил, что в них был бы некоторый толк, если

бы мы побольше считались с местными советами. «В противном случае, — цинично заметил он, — вы можете бросить их в корзину».

Троцкий, несмотря на то что он был в отчаянии от отношения союзников, держался попрежнему дружески.

— Как раз теперь, когда мы накануне вступления в войну, — говорил он, — союзные державы делают все на руку немцам. I

В истории иудеев, которая в то время — не бе» основания — была моим обычным чтением на ночь, я прочел молитву БарКохба, иудейского «Сына Звезды», 1 который во время борьбы с римлянами в 132 году молил ся так: «Молим тебя не помогать нашим врагам: нам твоя помощь не нужна». Это были почти те же слова, с которыми Троцкий обращался ко мне ежедневно.

В это время я имел однажды случай убедиться в физической смелости Троцкого.

Я разговаривал с ним в военном комиссариате на площади позади храма Спасителя. Вдруг в комнату вле тел его помощник в состоянии совершенной паники. Сна ружи собралась огромная толпа вооруженных матросов. Им не платили жалованья, или оно было недостаточно. Они желали видеть Троцкого. Если он не выйдет, они разнесут дом.

Троцкий тотчас же вскочил со сверкающими глазами и вышел на площадь. Я наблюдал сцену из окна. Он не сделал попытки уговорить матросов. Он обрушился на них с яростной руганью. Это были псы, недостойные флота, который сыграл такую славную роль в револю ции. Он рассмотрит их жалобы. Если они справедливы, они будут удовлетворены. Если нет, он заклеймит их, как предателей революции. Они должны вернуться в казар

мы, или он отберет у них оружие и лишит их прав Матросы поплелись обратно, как побитые дворняжки а Троцкий вернулся ко мне продолжать прерванный разго вор. Был ли Троцкий другой БарКохба? Во всяком случае, он был очень воинственным.

Ленин, которого часто видел Робине, охранялся луч ше, но он тоже готов был на многое, чтобы обеспечить дружественное сотрудничество с союзниками.