История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Отождествление израильских арабов с палестинским вопросом сделалось радикальным, и они готовы в условиях израильской демократии расширить свои права до предела. Часть их руководства считает, что у них есть право публично выражать свою идентификацию с антиизраильской стороной, даже когда Израиль находится в состоянии войны с этой стороной – с Hezbollah, ХАМАСом или Палестинской администрацией. Однако израильские арабы резко возражают против предложений о переделе страны, включая передачу населенных арабами районов на израильской стороне «зеленой линии» ПА в обмен на поселения на Западном берегу; они обвиняют израильтян в расизме. Политическая, экономическая и социальная нестабильность палестинского общества по сравнению с израильской демократией (несмотря на все ее недостатки) и экономические преимущества, которые государство предоставляет своим гражданам, делают такой вариант обмена неприемлемым для арабов Израиля. Тем не менее они продолжают отказываться признавать Израиль своим государством до тех пор, пока он сохраняет свой еврейско-сионистский характер. Как правило, арабское руководство выступает против участия арабов Израиля в террористических актах, но некоторые рассматривают насилие как законное средство достижения политических целей, что проявляется в провокационном подстрекательстве арабскими лидерами, приведшем к вспышке насилия в октябре 2000 года, о чем говорилось ранее. Даже после этих скандальных беспорядков эти лидеры не осудили применение насилия. Эти события возобновили глубокие подозрения евреев в отношении арабского меньшинства. В то же время израильские арабы были в ярости, когда силы безопасности вели себя по отношению к ним так же, как и против палестинцев на оккупированных территориях, вместо того чтобы проявить осторожность, так как они были гражданами государства, хоть и проводили насильственные демонстрации. Результатом стало дальнейшее отдаление двух национальных сообществ друг от друга.

В целом в 1990-х годах усилилась напряженность между израильтянами-старожилами и новыми иммигрантами, религиозными и нерелигиозными евреями, а также арабами и евреями. Массовая иммиграция вынесла на поверхность скрытую напряженность по поводу характера еврейско-израильской идентичности и в отношениях между еврейским большинством и арабским меньшинством. В те годы бушевала полемика между «новыми историками», которые подчеркивали несправедливость, нанесенную арабам в результате создания Государства Израиль, и историками, которые считали новую версию как односторонней, так и ошибочной, искажением истории. Эти дебаты сформировали своего рода культурное эхо вокруг мирного процесса, вновь подняв основные вопросы еврейско-арабских отношений и высветив новые противоречивые представления о еврейско-израильской идентичности.

В честь празднования Израилем своей пятидесятой годовщины в 1998 году по государственному телеканалу была показана серия документальных фильмов, посвященная этим 50 годам. Сериал Tekuma («Возрождение») был продолжением сериала 1981 года Amud ha’esh («Огненный столп»), охватывающего 50 лет между Первым сионистским конгрессом и провозглашением государства. Amud ha’esh выражал солидарность; в нем преподносился сионистский нарратив об истории создания государства. Напротив, Tekuma был снят с критическим уклоном, который стремился отразить не только основные позиции, но и взгляды оппозиционных движений в израильском обществе. Что касается арабо-израильского конфликта, в нем была предпринята попытка обратиться не только к еврейской версии истории государства, но и к арабской. Особенно противоречивым был фрагмент, посвященный ООП и террористическим организациям, по мнению некоторых слоев общества, слишком симпатизировавший арабской стороне. Еврейско-арабский конфликт сделался популярной темой в искусстве, театре, кино и на телевидении. Израильская культурная среда вынашивала тему несправедливости, причиненной Израилем арабам, с непрекращающимся самобичеванием, в духе «культуры вины и раскаяния», как назвал это поэт Хаим Гури.

После распада Восточного блока экскурсии по лагерям смерти и еврейским памятным местам в Польше стали частью учебной программы для старшеклассников. Поездки в Польшу были направлены на то, чтобы повысить осведомленность израильской молодежи о Холокосте, сблизить ее с американской еврейской молодежью, которая также участвовала в этих поездках, и способствовать формированию культуры памяти о еврейском прошлом. В рамках публичных дебатов о постсионистской идентичности обсуждались темы, которым следует учить молодежь во время поездок. Должны ли они быть специфичными для евреев в духе «весь мир против нас» или универсальными в духе «Человек ли это?» согласно книге Примо Леви? Должны ли поездки поощрять скрытые еврейские экзистенциальные страхи или укреплять либеральные тенденции против расизма и ненависти к другим, а также показать ценность прав человека?