История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Существовали десятки образовательных учреждений, связанных с национальной школьной системой, от детских садов до средних школ, семинаров для учителей, школы искусств Бецалель, консерватории и т. д. Несмотря на то что большинство студентов обучались в традиционных хедерах или образовательных программах благотворительных организаций, таких как французский Всемирный еврейский союз и немецкое общество Ezra, культурный климат страны был сформирован национальной системой образования. Буржуазная интеллигенция в Яффо (после 1909 г. – Тель-Авив) или Иерусалиме нашла общий язык с трудящимися Второй алии; вместе они провели кампанию по внедрению ивритской культуры в еврейский мир Палестины, и их союз сформировал эту культуру.

В то время доля писателей и других деятелей культуры была довольно высока среди евреев в стране. Кто-то из этой интеллигенции прожил здесь недолго, кто-то – много лет. Среди них были С. Бен-Цион, Й. Х. Бреннер, А. Д. Гордон, Давид Шимонович, Ш. Й. Агнон, Аарон Харевени, А. З. Рабинович и Моше Смилянский. Они стремились распространить интеллектуальную ивритскую культуру – в основном в форме литературы, – но столкнулись с двумя трудностями: во-первых, большинство ишувов в недостаточной степени знали иврит, чтобы получать удовольствие от чтения этой литературы, а во-вторых, предпочитали популярную культуру – и на идише. Каждый раз, когда в Яффо ставили пьесу на идише, она собирала огромную аудиторию обычных людей, которые жаждали развлечений на своем родном языке, развлечений, которых, к сожалению, не хватало на академических лекциях на иврите, читавшихся в клубах политических партий или в гимназии Герцлии, центре ревностного распространения иврита. Людей также привлекали цирк, шествия, гимнастические представления или кино, появившиеся в это время. Для интеллигенции это были унизительные проявления дешевой культуры, недостойные проекта национального возрождения, но они были более востребованы, чем высокие произведения на иврите, изобилующие националистическими посланиями. Конкуренция между идишем и ивритом привела к столкновениям между фанатиками иврита и носителями идиша. В своих домах иммигранты по-прежнему говорили на своем родном языке; простые люди говорили на идише, более образованные – на русском или немецком, а выпускники Союза – на французском. То были молодые люди, получившие образование в Палестине, для которых иврит служил разговорным языком.

Несмотря на конфликты, сформировалось ивритоговорящее сообщество, которое в течение нескольких лет продемонстрировало свою силу против внешнего культурного давления. Первое событие, доказавшее существование культуры на иврите, вошло в историю как «дело Бреннера». Бреннер, заслуживший высокую репутацию в писательском сообществе и среди работников Второй алии, опубликовал в Hapo’el Hatza’ir статью под названием Al Hizayon Hashmad («О феномене обращения»), где утверждал, что обращение в христианство не стоит большого обсуждения, поскольку те, кто обратился, в любом случае потеряны для еврейского народа, у которого есть гораздо более важные проблемы. Он приправил свои замечания провокационной критикой высокого статуса Библии в национальной и раввинистической учебной программе, даже добавив, что он не полностью отвергает Иисуса из Назарета как историческую личность. Статья вызвала большой резонанс в диаспоре, и Ахад ха-Ам призвал Одесский комитет прекратить финансирование Hapo’el Hatza’ir. Когда комитет проинформировал газету о своем решении возобновить финансирование только после смены редакционной коллегии, в Палестине начался всеобщий протест среди писателей и интеллигентской общественности. Было немыслимо, чтобы толстосумы Одессы контролировали общественное мнение в Палестине. Буржуазия и социалисты, образованные люди из мошавов и городская интеллигенция объединили свои силы в этом протесте, который засвидетельствовал существование в Палестине отдельной образованной общины. Она настаивала на своей независимости и отвергала идею, что богатые люди, проживающие в Одессе, могут навязывать свое мнение.