История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Министром иностранных дел Ллойд Джорджа был Артур Бальфур, учтивый и одаренный человек, который восхищался еврейским гением и одновременно боялся его. Совместные усилия Ллойд Джорджа и Бальфура в британском кабинете министров в критический момент 1917 года привели к созданию декларации, носящей имя Бальфура. Хотя в конце концов британский интерес в контроле над сухопутным маршрутом в Индию и недопущение закрепления Франции в Палестине были решающими, обоснование декларации периодически менялось в ходе переговоров перед ее публикацией. Однако каждое последующее обоснование исходило из переоценки власти евреев в мире; в данном случае антисемитский образ всемогущего еврея сыграл на руку сионистам. В Соединенных Штатах, нейтральных до весны 1917 года, большинство американских евреев, как и немецкое и ирландское меньшинства, поддерживало Центральные державы. Американские евреи почти не имели никакого влияния на политику США, и действительно, еще до того, как была опубликована декларация Бальфура, Америка вступила в войну на стороне держав Антанты.

В России произошла революция[71] и начался стремительный рост сионистского движения. Британцы считали сионистов решающим элементом среди евреев, составлявших, по их мнению, основную массу русских революционеров. Британцы надеялись, что поддержка евреев заставит революционеров выступить за выход России из войны. Британцы также опасались просионистской декларации Германии, которая опередила бы декларацию Бальфура, тем самым побудив евреев поддержать Центральные державы. Но руки немцам связали их турецкие союзники. Однако длительные обсуждения декларации, скрупулезное рассмотрение каждого ее слова говорят о том, что она не была задумана как элемент пропагандистской войны, обреченный исчезнуть без следа в случае необходимости, а как политическая декларация исключительной важности.

В заявлении, переданном 2 ноября 1917 года министром иностранных дел Великобритании барону Лайонелу Уолтеру Ротшильду, говорится:

Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального пристанища для еврейского народа в Палестине и приложит все усилия к содействию достижения этой цели. Вполне понятно, что не должно быть предпринято ничего, что может повредить гражданским и религиозным интересам нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу евреев в какой-либо другой стране.

Декларация заверила евреев в возможности создать «национальное пристанище» в Палестине. Британцы должны были способствовать этому предприятию, но осуществить его должны были сами евреи. Хотя декларация не обещала создание еврейского государства, в частных беседах британские государственные деятели объясняли, что конечным намерением было создать государство, где евреи должны были составить большинство населения страны. Не было упоминания о границах этого национального дома, но со временем слова «в Палестине» будут истолкованы как подразумевающие, что не вся Палестина была обещана евреям как тот самый дом. Две оговорки, касающиеся нееврейских общин в Палестине и евреев, не заинтересованных в сионизме, были добавлены на заключительных этапах формулирования декларации и относятся не к национальным правам, а только к гражданским и религиозным. Поразительно, что арабы упоминаются только как «нееврейские общины», но прямо не называются.

Как и соглашение Сайкса – Пико, декларация Бальфура относится к эпохе, когда горстка государственных деятелей в прокуренных комнатах решала судьбы народов и государств и способы разделения приходящих в упадок империй без участия средств массовой информации или масс. С точки зрения сионизма это была уникальная возможность. В эти последние дни глобального империализма немногие государственные деятели не только осмелились действовать в соответствии с политическим здравым смыслом, но и руководствовались духовным видением. Бальфуру, Ллойд Джорджу, Марку Сайксу и другим идея возвращения евреев в свою страну казалась благородным делом, достойным поддержки, даже несмотря на то, что она противоречила декларациям держав о праве наций на самоопределение, что было одной из целей войны. Противодействие арабских жителей Палестины казалось им второстепенным по сравнению с компенсацией евреям за тысячи лет преследований и унижения. В своем резком стиле Бальфур определил ситуацию следующими словами: