История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

12 мая еврейский Народный совет, своего рода временное правительство, состоявшее из представителей Исполнительного комитета ВСО и политических партий ишува, функционировавших как парламент, провел решающее заседание. Моше Шарет, министр иностранных дел зарождающегося государства, сообщил, вернувшись из Нью-Йорка, что американцы предложили прекращение огня и отсрочку провозглашения независимости. Он сказал, что госсекретарь Джордж Маршалл, бывший начальник штаба армии США, предупредил его не доверять заверениям генералов, опьяненных успехами Haganah в апреле, и не принимать поспешных решений об объявлении государства. На встрече Игаэля Ядина и Исраэля Галили, глав Haganah, попросили дать оценку шансов ишува противостоять нападению арабов. Ядин полагал, что шансы составляют пятьдесят на пятьдесят. По его словам, бойцы были измотаны месяцами непрерывных боев, и это необходимо учитывать. Гуш-Эцион был близок к падению, и над собранием нависла его тень. Обсуждение затянулось, главный вопрос заключался в том, объявлять государственность Израиля или откладывать. В конце концов шесть против четырех проголосовали за то, чтобы объявить, Бен-Гурион приложил для этого все усилия. Члены Совета сделали огромную ставку на будущее ишува.

В пятницу днем 14 мая члены Народного совета собрались в скромном здании Тель-Авивского музея на бульваре Ротшильда, чтобы услышать, как Бен-Гурион зачитывает Декларацию независимости: «Мы […] заявляем настоящим о создании еврейского государства в Эрец-Исраэль, которое будет называться Государством Израиль». Церемония провозглашения состоялась в Тель-Авиве, поскольку Иерусалим находился в осаде и привезти оттуда членов Совета для подписания декларации было невозможно. Таким образом, молодой город Тель-Авив удостоился чести принимать у себя подписание Декларации независимости Государства Израиль. Бен-Гурион записал в своем дневнике: «В деревне праздник и глубокая радость – и я снова скорблю среди празднующих, как и 29 ноября». В тот вечер он принялся за новую дневниковую записную книжку, которую открыл сухим, сдержанным комментарием, скрывавшим, что он писал, затаив дыхание: «В четыре часа пополудни было основано государство. Его судьба находится в руках сил безопасности»[141].

Хотя высшее командование предполагало, что арабы действительно вторгнутся, никакие надежные разведывательные данные не подтверждали это, и, конечно же, военные планы арабов, размер их сил и любая реальная информация о том, чего ожидать, были неизвестны. Эти военные планы менялись по нескольку раз накануне вторжения, и сейчас историкам трудно восстановить их. Поэтому неудивительно, что лидеров только что провозглашенного государства охватила беспомощность перед ожидаемым нападением с неизвестного направления и с неизвестными силами. Поступали сообщения, что Арабский легион, иракские и сирийские моторизованные колонны с бронетехникой и артиллерией движутся из Трансиордании в Западную Палестину. Египетские колонны продвигались на север по прибрежному шоссе и по дороге Уджа – Беэр-Шева к холмам Хеврона. Египетские самолеты атаковали Тель-Авив, а артиллерия Арабского легиона обстреливала Иерусалим. В начале «месяца борьбы» (с 15 мая по 11 июня) евреи оставались легко вооружены, поскольку тяжелое вооружение, закупленное в Европе и Соединенных Штатах, еще только направлялось в Палестину. Поэтому не было возможности ответить на артиллерийский обстрел или авианалеты. Единственным вариантом до прибытия артиллерии, танков и самолетов, которые теперь можно было перенаправить в независимое государство, была оборона, пока размах арабского наступления не стал ясен.

Месяц борьбы между арабским вторжением и первым прекращением огня, введенным ООН с обеих сторон, был самым трудным и опасным за всю войну. В течение этого месяца было убито около 1600 евреев, около четверти всех погибших на войне. Сирийцы спустились с Голанских высот в долину реки Иордан, продвигаясь через Земах, и вторглись в центр еврейских поселений в долине реки Иордан, что для евреев было катастрофическим. Сирийцы были остановлены ценой жертв среди местных жителей, а также благодаря нескольким полевым пушкам, обеспечившим в основном моральную поддержку, а также собственной слабости нападающих, поскольку они выдохлись и были вынуждены перейти к обороне после того, как наткнулись на сопротивление. Иракские войска проникли к югу от сирийских, в долину Бейт-Шеан; не сумев захватить кибуц Гешер, они двинулись в Самарию. Вместе с Освободительной армией, которая проникла в Центральную Галилею, они попытались захватить Седжеру, ключ к Нижней Галилее, с целью соединиться в Центральной Галилее и создать угрозу Хайфе. Эта попытка также закончилась неудачей, и с этого времени иракцы ограничили свои действия Самарией, которая должна была быть передана будущему арабскому государству.