История кабаков в России в связи с историей русского народа

Судя уже по одному этому заявлению самого Министра внутренних дел, можно судить, до чего дошло положение народа к началу 1859 года. В это-то время проносится по всей земле мысль о воздержании и трезвости.^[198] Когда откуп достиг крайнего своего предела, когда для того, чтобы споить народ, были употреблены всевозможные изобретательные средства, и слухи, что по целковому с ведра пойдёт на выкуп земли и на уплату недоимок, а цена вину всё возрастала, народ стал требовать водки по указной цене. Ещё в 1858 году в литовском крае устроилось общество трезвости, и ещё прежде там же цехи сапожный и столярный сделали между собою добровольное условие, чтобы перестать пьянствовать. К этому обществу в конце года пристала почти вся Ковенская губерния; через три месяца к ней присоединились три четверти Виленской губернии, а в феврале 1859 года вся Гродненская. И в то время, когда в Ковенской губернии образовывалось общество трезвости, подобное же общество возникло в Сердобском уезде Саратовской губернии, на расстоянии с лишком 9500 вёрст от Ковно. В половине января 1859 года слышно сделалось о зароке пить вино в Зарайском уезде Рязанской губернии, а 7 января — в Никополе Екатеринославской губернии, где священник (протоиерей) Иоанн Королёв публично говорил о воздержании. В Нижнем, на крещенском торгу, где собирается до десяти тысяч народа, народ не пил вина, предлагая пить его самим целовальникам, и то же самое делалось в соседних губерниях.

Главной причиной отказа пить была дороговизна вина. Пробовали заставить откупщиков понизить цену, но оказалось, что тягаться с откупом опасно. И вот без всяких уговоров, без всякой стачки, без всякого постороннего вмешательства народ сам собою перестаёт пить вино. Жалобы на недобор слышатся даже и там, где о трезвости совсем и не думали, но скоро и здесь начинают появляться общества трезвости. В половине января было известно о попытке образовать общество в Курской губернии, а к концу месяца дошли подобные слухи из Саратова, в половине февраля из Тулы, а в конце месяца общества уже существовали во Владимирской, Пензенской, Екатеринославской, Тверской губерниях и так далее.

И всё это — должно теперь признаться — делалось по одной лишь инициативе народа. Газеты то и дело сообщали мирские приговоры, которыми за всякое излишнее употребление вина налагался штраф и телесное наказание (до 25 ударов). Половина штрафа шла в мирскую сумму, половина в приходскую церковь. Для надзора за трезвостью в каждом селении выбирали старшину. В других местах не составлялось никаких обществ, а просто народ собирался на сходки, толковал между собою и клал зарок не пить. В редких случаях, когда без вина нельзя было обойтись, покупали виноградное вино.^[199] Меньше всего было трезвости вблизи столиц, больше всего вдали от них. Последствия этого были самые благодатные: пили только тогда, когда нужно, пьяных не было, цена жизненным припасам понижалась, повинности уплачивались исправно.