История кабаков в России в связи с историей русского народа

В юго-западной Руси доселе ещё удержалась древнеславянская корчма, и в разных местах Белоруссии встречаются остатки огромных корчем, превращённых теперь в заездные дома и составляющих как бы кварталы местечка. И если в Воронежской губернии народ по праздникам собирается уже около кабаков, то в Виленской губернии ещё по-прежнему все общественные дела решаются в корчме, и во всей Белоруссии и Украине корчма служит обычным местом собраний для дел, бесед и гульбы. В Белоруссии бабку после крестин ведут в корчму. Ещё недавно в некоторых уездах Витебской губернии, Динабургском, Режицком и Люценском, среди раскольников парни и девицы на Масленице собирались в корчму на праздник, называемый кирмаш, и парень, выбрав себе девицу, уходил с нею в лес, и там венчался около дуба. Двор корчмы или стодола (сарай при корчме) служит местом собраний парней и дивчат, которые приходят сюда плясать под музыку. «Що Божоi недiлi, чи празника, пiсля обiду, хлопцi та дiвчата сходютця до корчми оттанцювать, а хозяiни и жiнкi збираютця до ix подивитесь, та побалакать де очiм, а пiд час и чарку горiлкi выпить. От зiбралось бiля корчми людей вже чи мало, музики грають, парубок с дiвкою танцюе, а старiиши, люльки запаливши, посидали соби на приспi тай балакають». — «Та не вси ж и пьяницi в шинку, — рассказывает другой, — однi приходять сюда побачитись з добрыми людьми да побалакать, а другi — так, як оце й я, — чтоб послухать розумних людей и почуть щó робитця у свiтi. Бачите, у нас на селi нiкуди бiльш и збиратися». В праздник, когда нет дела, чоловiк с утра уже идёт в корчму и говорит жене: «Надо схадзиць на часок в карчму». Жена обыкновенно отвечает: «Пайдзешь на часок, а прасядзишь да начи; виць в карчмы смаляныи лавки: как сядзишь, так и паралипнешь».

Итак, кормча южной Руси, корчма вольная, является перед нами коренным народным учреждением. Тогда как в других местах женщина стыдится войти в кабак или в трактир, а членами клубов — одни мужчины, в корчму входят все, и мужчины, и девушки. «В корчме и в бане уси ровные дворяне». Здесь-то, в корчме, гуляла прекрасная Бондарувна,^[73] жертва польских насилий, и один из лучших женских образов украинской поэзии:

Ой у Луцку, в славнiм мiсти, капелiя грае,
Молодая Бондарувна у кopчмi гуляе.

Но совсем уже не то местами, где корчма успела обратиться в кабак, зашедший из Москвы, или шинок (нем. Schenke), занесённый в Украину ляхами, куда теперь и дiвчата частуют. Дiвчата, ночные собрания которых разгоняют для порядка, собираются в корчмы пить. И плачется мать на свою дочь, пьющую в корчме:

Моя дочка ледащица, не ночуе дома,
Моя дочка ледащица, не хоче робити,
Да як прiйде недiленька, иде в корчму пити.

Так как в корчмах, между прочим, продавались и питья, то отсюда и самое продажное питьё получило название корчма (кръчьма), с каким оно постоянно встречается в памятниках Древней Руси. У сербов npodaje на крчму значит продавать по мелочи. Слово кръчьмьница мы находим в древнейшем переводе пророчеств Исайи. В древнеболгарском языке кръчьмница — taberna; кръчьбьник (вместо кръчьмьник) — κα´πηλος. И с тех пор, вслед за древнеболгарским языком, обратившимся в церковнославянский, во всех древнерусских сочинениях кабаки и питейные дома всегда называются корчемницами, и как будто облагораживаются этим в сознании духовного писателя. «Приключися, — говорит одна легенда, — яко нѣцiи человѣцы по мiрскому въ корчемницѣ пiяху, и глаголюще съ собою о разныхъ вещахъ.» Но тот же древне-русский грамотник впоследствии говорил другое. В одном сборнике XVII века корчма толкуется как самое постыдное место: «Корчмы, сирѣчь кабаки, или аптеки, домы суть губительнiи». Слово корчьмствовать в значении мелкой, розничной продажи встречается в списке Русской Правды конца XIII века.