История кабаков в России в связи с историей русского народа

В Верхотурье начали присылать голов со стороны. От головы, присланного со стороны, нечего было ждать милости. Сначала присылали голов из Тобольска, потом из Чебоксар и Казани, а в наказе верхотурским воеводам 1687 года велят выбирать в кабацкие головы из устюжан добрых посадских людей, но потом уж голов выбирают в Москве, и на ирбитскую ярмарку для сбора винной продажи посылают Сибирского приказа оружейника Василия Шишелова, который и прежде этого был кабацким головою. Должно думать, что, приехав в Москву, он хорошо поклонился дьякам, и вот, посылая его теперь в Ирбит, пишут: «Тамошние головы, устюжане, оказались нерадивы, а он, Шишелов, оказал царской казне радение, а поручной записи по нем не сбирать для того, что в сказке он, Василий, сказал, что по нем из Ирбитской слободы, в тамошнем сборе, никто не ручается».

В 1692 году опять в Москве выбирают для верхотурского кабака голову устюжанина — посадского человека Григория Скорнякова, приводят его к вере по святой евангельской непорочной заповеди, а в товарищи ему приказывают выбрать верхотурцам целовальников, самых лучших людей. Скорнякову поручают учинить в кабацком сборе перед прежним прибыль, которая бы была «прочна и стоятельна, и всяким людям не в тягость». В 1695 году головою снова выбран был устюжанин. В 1698 году заведены были в Сибири казённые винокуренные заводы. Воеводам предписано было купить хлеба, выкурить вина, а если по смете окажется это выгодным, то продолжать это дело непрерывно, и на покупку припасов держать рублей по триста, или по четыреста, или больше. С конца XVII века массы беглых людей направляются в Сибирь. Дорога шла через Верхотурье, а потому здесь вместо одного, существовавшего доселе кабака, возникло несколько. Но в 1753 году уничтожена была верхотурская таможня, и Верхотурье стало незначительным уездным городишком с несколькими кабаками.

Так точно распространялся и укоренялся кабак по всей северо-восточной окраине Московского царства. Палицын доносил на мангазейского воеводу следующее: «Приедут, — говорил он, — самоеды с ясаком, воевода и жена его посылают к ним с заповедными товарами, с вином, и они пропиваются до нага, пропивают ясак, который они привезли, собак и бобров, и платят ясак оленьими шкурами; иные с себя и с жён своих снимают платки из оленьих кож и отдают за ясак, потому что все перепились и переграблены.»^[109] Руководствуясь этими целями, воеводы, отправлявшиеся в Сибирь, возили за собой целые обозы вина. Якутскому воеводе Голенищеву-Кутузову в 1638 году велено взять с собою «для иноземных ясачных расходов сто ведер вина горячаго». В 1644 году якутскому воеводе Пушкину велено взять в Верхотурье и Тобольск «на ленских ясачных людей» сто вёдер вина горячего. Путивльский воевода Ухтомский, назначенный в 1597 году воеводою в Пустозерском остроге у самоедов, просил позволения взять с собою триста вёдер вина по подрядной цене, но ему позволили взять только пятьдесят вёдер.

В грамоте царя Василия Ивановича 1606 года Лопского погоста^[110] крещёным и некрещёным лопарям сказано: «Питья к ним в лопские погосты, вин и медов, на продажу из Великого Новгорода не привозить». Грамота эта подтверждалась в 1615, 1648, 1659 годах. Но запрещение это не мешало заводить у лопарей кабаки. Царь Алексей Михайлович в 1658 году пожаловал Никону в Новый Иерусалим и в Крестный монастырь^[111] в Каргопольском уезде на пропитание реку Еколгу в Еколгском уезде, и «с той реки Еколги оброк и пошлины и таможенный сбор и кружечнаго двора прибыль» велено было выложить из оклада и не брать в царскую казну. Несмотря на это, в 1665 году наехал на лопарей посадский человек Звягин, стал их грабить, и Никон жаловался на Звягина царю, ссылаясь на указ, которым у лопарей «кабацкаго питья наметывать и насильства чинить не велено». В жалобе своей Никон умалчивал, в чью же пользу шла теперь отложенная прибыль с кружечного двора. В 1686 году семь лопских погостов снова били челом, что с олонецкого и иных кружечных дворов в лопские погосты с вином, и с пивом, и мёдом целовальники ездят и тем чинят убытки и разорение крестьянам. Из Москвы пришла новая грамота: «Не ѣздить съ виномъ въ лопскiе погосты». Царь Михаил Фёдорович писал к сибирским воеводам: «А которых наших людей посылаете к татарам, вогуличам и остякам собирать казну нашу, и те люди татарам, вогуличам и остякам чинят всякое насильство и посулы берут великие, а нашей казне ни в чем прибыли не ищут; в пьянстве у вас многие люди бьются и режутся до смерти». Пушкин и Супонев доносили на воеводу Петра Головина, что торговые и промышленные люди ходят к нему на двор человека по два и по три ночью, а сходят-де от него со двора пьяны.