История как наука и политика. Эксперименты в историографии и Советский проект

В Германии, где работы Конта стали известны в 1850-х годах, отношение к позитивной философии было сложнее. Немецкие профессора обсуждали идеи Конта в контексте дискуссии об образовании и университетах, развернувшейся в Германии после революций 1848–1849 годов. В рамках этих дебатов идеи позитивной философии Конта оказались сплетены с сетованиями, типичными для немецких гуманитариев того времени, о том, что им представлялось посягательством естественных наук на «историко-философский характер образования» (Bildungsweise) в Германии. Таким образом, немецкие профессора истории старались использовать позитивную философию для отстаивания традиционных форм политического и академического авторитета, при этом указывая на позитивизм как на угрозу как научным исследованиям вообще, так и немецкой национальной общности в частности72. Когда, полвека спустя, участники Венского кружка, работавшие по большей части независимо от Конта и его французских преемников, начали активно претворять в жизнь свою программу под именем «неопозитивизм», они ссылались прежде всего на радикальный статус позитивизма в академическом дискурсе Германии, нежели чем на его интеллектуальное содержание73.

Если интеллектуалы и политики в Германии употребляли слово Positivismus в качестве уничижительного ярлыка, то во Франции влияние Конта еще более возросло в первые годы существования Третьей республики, созданной после поражения Франции во Франко-Прусской войне 1870 года, положившим конец Второй империи Наполеона. В историографии Третья республика часто описывается как «позитивистская» по своей идеологии74. И действительно, ведущие политики Третьей республики называли себя учениками Конта и сторонниками позитивной философии. Надеясь заменить авторитет католической церкви в общественной жизни на авторитет «позитивной науки», такие лидеры как Жюль Ферри и Эмиль Литтре переинтерпретировали учение Конта, приспособив его к своей антиклерикальной и образовательной политике75. В частности, Литтре использовал свое политическое положение для продвижения контовского учения как философии культа науки. Входивший в политическую элиту республики – сначала как депутат парламента (1871–1875), а затем как сенатор (1875–1881), – Литтре утверждал, что позитивная философия Конта, связывавшая «незыблемость разума и общества с непоколебимостью науки», представляла собой «лекарство для смутного времени»76.

Востребованный политиками и философами-республиканцами, контовский позитивизм стал официальной философией Третьей республики в первые годы ее существования, перевоплотившись в разнообразных программах в самых разных областях жизни – от литературы до рабочего движения77. Привлекательность позитивной философии заключалась не только в ее социополитическом обещании прогресса, но и в пластичности ее содержания, которое позволяло наполнять ее самым разным содержанием. Профессиональная история, которая впервые стала востребованной во Франции с начала Третьей республики, стала одной из тех «лабораторий позитивизма», в которых контовская позитивная философия была политически переупакована и концептуально переработана78.

История и позитивизм

До революции 1789 года истории как области знания не придавалось большого значения, в отличие от естественной истории, которая развивалась, как и в других странах, движимая имперскими интересами Франции, и получила мощный толчок к развитию в результате Французской революции79. В свою очередь, исторические исследования во Франции получили мощный импульс в годы между так называемыми второй и третьей Французскими революциями (1830 года и 1848 года соответственно)80. В это время история приобрела ценность в глазах республиканцев, которые видели в исторических исследованиях способ создания удобной для последующих республик истории первой революции, представив ее как событие, заложившее фундамент новой эры в истории Франции. В это время французское правительство учредило и финансировало ряд новых исторических институтов, в частности, Комитет исторических исследований (Comite des travaux historiques) и Комиссию по историческим памятникам (Comission des monuments historiques)81. За первые годы существования Третьей республики финансирование, выделяемое правительством на высшее образование, выросло в разы, и история, как дисциплина, находящаяся на переднем крае общественных наук, стала объектом государственных инвестиций и энтузиазма. Число профессиональных историков, находящихся на жаловании у государства, стало весьма значительным и продолжало расти.