История Камня

Дорога идет мимо маленького храма, выскакивает священник. Глядит на Лунного Мальчика, приподнимает полы одежды и трусцой бежит в деревню. — Запирайте мальчиков. Запирайте мужчин. Запирайте козлов и ослов! — Лунный Мальчик гордо улыбается. Въезжаем в деревню. Из дома выбегает женщина. — Сынок! — Падает в обморок. Выбегает отец, размахивая кнутом. — Позор! Скандал! Бесчестие! Стыд! Срам! Ошибка природы! — Похоже отец получил неплохое образование. Подбегает священник и, побрызгав на Лунного Мальчика святой водой, начинает бить его посохом. Лунный Мальчик щекочет его под подбородком, — Ко-ко-ко! — Священник падает в обморок. Мать приходит в себя. — Пусть Небеса будут свидетелем, что я обесчещена! — Падает обратно на землю, Лунный Мальчик гордо смеется. Собираются соседи. Лунный мальчик целует всех. Отец идет вслед за нами из деревни, размахивая кнутом: — Смертная мука! Унижение! Безнравственность. Деградация! — Лунный мальчик целуется. Лошади, козлы, быки, ослы: ржут, блеют, ревут, вопят. Лунный мальчик продолжает целоваться, Мастер Ли шепчет "Какой активный юноша." Купили лодку, отплыли от берега. Странный низкий хриплый звук. Лунный Мальчик экспериментирует с горлом. Приплывают лебеди. Большое белое облако лебедей, над Лунным Мальчиков шатер из белых крыльев, перья сияют в свете солнца. Прекрасно. Нереально.

Если бы меня пригласили полетать одной из тех огненных труб, которые взлетают в небо, говорят банг! и взрываются, посылая искры во все стороны, я бы вежливо поклонился и сказал, — Тысяча извинений, но этот недостойный уже летал на них.

Лунный Мальчик не знал, что такое ревность — замечательное качество! Когда Утренняя Печаль залезала в мой спальный мешок — а она делала это постоянно во время нашего путешествия — Лунный Мальчик поднимал свою прекрасную голову к ночному небу и пел лунному зайцу, прося его даровать мягкое серебряное одеяло из лунных лучей для Утренней Печали и Десятого Быка. Мастер Ли время от времени со смехом вскрикивал: "Бык, где мои девяносто?" (я думаю, что на самом деле он наслаждался свободой от тирании любовного желания) и было ясно, что по каким-то своим причинам он без ума от девушки, потерявшей память.

Сама Утренняя Печаль оказалась ходячим собранием противоречий. Простая крестьянка, которая говорила на пай-хуа, как и весь народ, включая меня, но временами, сама того не сознавая, говорила фразы на вен-ли, что заставляло вспомнить о дворе и придворных. Разрисовывала желтым лоб, но отказывалась выщипывать и красить брови: наполовину крестьянка, наполовину княгиня. Она бесстыдно ходила с непокрытыми волосами, но впадала в ярость, когда видела как мужчина в знак траура по матери носил повязку с листьями из дуба, а не из положенной шелковицы. Она была проституткой, но с гневом отказалась от веера, который ей купил Лунный Мальчик, потому что он складывался, а это символ непристойности: уважаемые госпожи должны носить не складывающиеся веера.

В глазах Мастера Ли загорелся огонек. — Я не слышал, что веер — табу для благородных дам со времени, когда мне было шесть или семь, — воскликнул он.

— Маленькая безгрешная девочка без пятнышка на сандалиях, — съязвил я.

— У любого есть грязь на сандалиях, всегда была и всегда будет, — спокойно ответила она, шагнула мне за спину и вытерла подошвы о мои ягодицы. — Яйцо Черепахи! — воскликнула она.

Мастер Ли со смеху упал на землю. Придя в себя, он объяснил, что раньше люди верили, что черепаха беременеет сама по себе, и поэтому невозможно установить отца, так что "яйцо черепахи" стало эвфемизмом для бастарда. Мастер Ли поклялся, что в последний раз так ругались во время узурпатора Ван Мана,[35] и он готов спорить на последнюю рубашку, что во время своих странствий Утренняя Печаль нашла работу в одном из тех покрытых плесенью маленьких монастырей, в которых престарелые старые девы хранят старинные сказания и обычаи, которым они научились от своих пра-пра-пра-матерей. В другой раз Утренняя Печаль чуть не свела с ума Лунного Мальчика, назвав его "Забывшим Восемь!", и даже Мастер Ли должен бы подумать, прежде чем он связал это с испорченными придворными, которые, по словам Мен-Цзы, повернулись спиной к восьми правилам цивилизованного человека: сыновней почтительности, вежливости, благопристойности, прямоте, честности, отцовскому долгу, верности и стыдливости.