История каннибализма и человеческих жертвоприношений

Даже Вишну, которого обычно изображают в более благостных тонах, обладает двойственной природой. «Бхагавад-гита», «песнь о Господе», классическое сочинение в индуизме, рисует Вишну как верховное божество. Поэма написана в форме диалога между принцем Арджуной и его возницей, которым является переодетый Вишну. Накануне битвы Арджуна колеблется, следует ли предпринять решительные действия, – его приводит в ужас та кровавая бойня, которая наверняка за этим последует. В ходе разговора Арджуна начинает догадываться, кто на самом деле его собеседник, и просит его открыть свой секрет. Вишну выражает согласие, и перед Арджуной предстает доброжелательный творец Вселенной. Тот испытывает благоговейный страх, но чувствует, что ему показали далеко не все, что существует и иная ипостась божества. Вишну его предостерегает, чтобы он не настаивал на этом, но тот проявляет упрямство, и тогда Вишну рассказывает ему чудовищную правду; теперь перед принцем проходят картины того, как быстро исчезают все формы жизни в ужасных многочисленных ртах Вишну, того божества, которое их когда-то само создало. В самом важном месте этой индийской поэмы верховное божество таким образом представлено в двух ипостасях: создателя всего живого на Земле и его разрушителя. Для тех, кто исповедует христианскую веру, такой чисто индийский взгляд на вечность может показаться странным и далее раздражающим, но он отлично объясняет отношение индусов к смерти и готовность посягнуть на жизнь человека. Если Бог одновременно хороший и плохой, то человеку нет необходимости стараться быть хорошим, и он волен принимать любую сторону природы Бога. Аскетизм индусов может преследовать пассивный уход из этого мира; христианский же идеал – следовать за Иисусом Христом и любить своего ближнего как самого себя – утрачивает для них смысл. Дело в том, что жестокую сторону богов всегда легче копировать, да и результаты получаются куда более впечатляющими. Для чего испытывать угрызения совести от убийства своего ближнего в ходе чудовищной церемонии, если даже великий Шива и его жена приходили в восторг от разрушения в руках орудия смерти, а сами питались человеческой плотью?

Кришна, этот более милосердный член индуистской триады, таким образом говорит в «Бхагавад-гите»: «Нельзя освобождать себя от обязательств, следующих за рождением… даже если это причиняет зло. Всем предприятиям нашим сопутствует зло, как дым огню». В другом отрывке Кришна говорит, что у этого мира нет никакого смысла – он, по существу, только пьеса, которую разыгрывает Бог с самим собой, заставляя все живые существа двигаться по сцене, подобно марионеткам. Но, поставив Бога выше добра и зла, превратив человека в его игрушку, традиционный индуизм утратил всеобъемлющую этику, в его вере этическое существует с неэтическим бок о бок. В нем лишь весьма слабо представлены такие понятия, как уважение к человеческой жизни и любовь к человечеству, о чем проповедовали Христос, Конфуций и Будда. Индусы, как и их божества, – парадоксальные создания и порой могут проявлять жестокое насилие, а порой – и удивительную милость и незлобивость. Так, например, секта джайн строго запрещала убийство насекомых, а милосердные индусы умоляли прибывших британцев в Сурате не стрелять в голубей и даже предлагали им деньги в обмен за жизнь несчастных птиц.

В Индии, в частности, принесение в жертву человека не было актом жестокости, и, уж, конечно, не неприязни. Жертва в результате получала гораздо больше, чем теряла. В индусских догматах прочно укоренилась идея реинкарнации – этого бесконечного цикла, когда человек после смерти всего лишь принимает иное обличье и возвращается на землю. По этому учению, животные и даже растения обладают точно такой же душой, как и люди, и подвержены воздействию того же железного закона. Для того, кто придерживается такой веры, включая и саму жертву, совсем не важно, кто убит, человек или козел. Смерть утрачивает свое «жало», когда умерший возвращается на эту землю, а конец одной жизни означает начало другой.

В 563 г. до н. э. в Индии на свет появился спаситель, Будда, хотя этот великий ученый не рассматривал себя в такой роли. Он твердо верил в учение о реинкарнации (возвращении) и считал своей главной целью в жизни достижение совершенства, состояния нирваны. Только те, кто мог достичь такого состояния, освобождались от роковой судьбы вечного возрождения и просто гасли, как гаснет пламя свечи. Будда не считал себя истинным спасителем и лишь перед смертью рассказал своим ученикам о том, что он уйдет из этого мира и никогда сюда не вернется, а они должны позаботиться о себе сами и отыскать свой собственный путь к нирване точно в свете его учения.