История Карлини

– Ты бросаешь мне вызов? – спросил Роньин, обходя Карлини и даже не спеша создавать печать.

Их начали обступать морфы. Они начали топать по песку, разбрызгивая соленые брызги воды.

– Я покажу тебе, что ты не лучше меня! – закричал Карлини. – Я покажу тебе, что ты не лучше любого из нас.

Карлини издал протяжный рык, вторя рокоту камней, обрушившихся с соседней скалы в воду. Ярость застилала ему взгляд. Он сделал широкий шаг и, взмахнув веером печати, отправил в сторону Роньина магический полумесяц, искрящийся в полумраке. Юный арения не ожидал такого поворота и не успел увернуться. Лезвие попало ему в плечо, оставив большой кровавый след. Роньин взвыл от боли и настроился уже серьезнее. Из-за спины взметнулись в воздух крылья-лезвия, которые были словно сотканы из тумана. Они раскрылись с оглушительным хлопком, заставив Карлини зажмуриться. Многие закрыли уши, но продолжили кричать.

Вода собирала камни под ногами. Карлини и не думал отступать. Он чувствовал, что магия, созданная его кровью, может вот-вот разрушиться, поэтому закрыл глаза и принялся слушать, что подскажет ему сердце. Его влекло вперед. Хаос подсказывал ему не бояться. Карлини, словно в танце, сделал разворот и широкий шаг навстречу противнику. Так он создал два перекрестных искрящихся полумесяца. Роньин прикрылся крыльями и отбил атаку. Он сделал размашистое движение и ударил Карлини печатью. Юношу опрокинуло назад. Он упал затылком в песок. Стало холодно, волосы намокли и тут же прилипли к шее. Карлини успел немного приподняться, но Роньин был уже рядом. Он нанес ему сильный удар крыльями, полоснув по груди. На рубашке тут же появился кровавый след, который медленно начал проступать сквозь ткань. Рана была неглубокой, но предупредительной. Роньин был очень близко. В этот момент Карлини быстро убрал печать. Он уперся рукой в плечо противника. Кровь на его ладони тут же образовала печать. Плечо пробило лезвием насквозь.

В этот момент магия Карлини иссякла. Он обмяк и упал спиной на песок. Вода ласкала его волосы, остужала горячую голову. Это продлилось не долго. От злости и ненависти Роньин сел на него сверху и принялся жесткого избивать. Карлини чувствовал ужасающую боль. Он хотел бы подняться и продолжить сражаться, но не мог даже пошевелиться. Силы иссякли. Холод, который раньше был только в кончиках пальцев, охватил его кисти целиком. Лицо пылало от боли, на губах появился привкус железа. Глаза застилала кровь и угасающая ярость.

Наконец, когда сознание было готово померкнуть, Карлини увидел белый свет. Кто-то отбросил своей магией Роньина в сторону. В этот момент темнота заволокла темное небо, на котором уже показался янтарный и острый месяц, скрывающийся за бледной мантией облаков.

Глава четвертая. Поклоняясь хаосу

Карлини очнулся от того, что океан пытался забрать его себе. Волна тянула юношу в свою пучину, как будто он был одним из тех маленьких камушков в песке, с которыми можно было играть.

С трудом Карлини выбрался на берег. Длинные белые волосы были мокрыми, спутанными и полными песка. Юноша дрожал от холода. Он почти перестал чувствовать свои руки, тело самопроизвольно съеживалось, мышцы отчаянно сокращались в попытках хоть как-то согреться.

Вокруг не было никого. Повсюду были остывшие костры, превратившиеся в кучки углей. Холодные мокрые факелы качались на волнах. На ледяном и гладком песке виднелись следы крови от побоищ. В глубине пещеры стояли пустые бочки из-под вина.

Карлини чувствовал себя ужасно. Все лицо распухло, словно его ужалили шершни. Грудь жгло от попавшей в рану океанской соли. Во рту был солоновато-медный привкус. Сил не было совсем. Каждый шаг давался с большим трудом.

«И чего ты хотел добиться своей выходкой?» – подумал Карлини.

Пустынный берег сочувствующе провожал ковыляющего по лестнице проигравшего борца.

– И чего я пытался добиться!? – закричал Карлини в воздух охрипшим голосом и тут же закашлялся.

Ему ответили только чайки, орущие на скалах, и шипение лавы-реки, разбивающейся о темную воду.

«Я не забрал Каури, я оставил его», – обеспокоенно подумал Карлини, стараясь как можно быстрее добраться до старых качелей.

«Я увлекся своей яростью и чуть было не расстался с жизнью», – закричал он в своей голове на себя и оскалился от боли.

Улицы были наполнены утренним туманом. Млечная река несла свои воды по руслам переулков, разбиваясь о пороги домов. Мягкий свет фонарей рассеивался в полумраке, создавая магический световой купол над городом.

Вся обида Карлини на Ньяр и этот мир быстро улетучилась. Сейчас он мог думать только о брате, которому, возможно, пришлось идти домой в одиночестве.

«А что, если он повстречал отца? А что, если случилось что-то непоправимое?»

Карлини завернул за угол и оказался у большой лужи, над которой медленно раскачивались на ветру качели. С мокрых веревок скатывалась вода и опадала на зеркальную поверхность, образуя круги.