История катастрофических провалов военной разведки

В 1972 году одиннадцать израильских спортсменов были взяты в заложники и застрелены во время Олимпийских игр в Мюнхене вместе с пятью из своих похитителей. На этот раз мир содрогнулся от ужаса; но «вооруженная пропаганда» ООП добилась оглушительных успехов. Мир в одночасье всерьез заинтересовался проблемами Палестины. Через два года Ясер Арафат, лидер ООП, выступал перед Генеральной ассамблеей Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, защищая свое дело на высшем политическом форуме планеты. Терроризм работал.

Вдохновившись столь зрелищным успехом ООП, другие не замедлили последовать ее примеру. В 1969 году Северная Ирландия (шесть графств Ольстера, проголосовавших за то, чтобы остаться в едином государстве с Великобританией) стала ареной ожесточенной террористической кампании, проводимой Ирландской республиканской армией (ИРА). Терроризм распространялся по земному шару, словно сыпь. От ирландцев до басков, от банды Баадера — Майнхоф до Красных бригад «терроризм» стал главным оружием недовольных групп. Он достиг своего зенита — или надира — в атаке в токийском метро в 1995 году, когда крошечная группа религиозных фанатиков привлекла к себе внимание мировой общественности убийством двенадцати невинных пассажиров при помощи нервно-паралитического газа зарин. Формула этого отравляющего вещества была скачана ими из Интернета. Технические средства, публичность, смерть и террор объединились в поддержку горстки японских религиозных психов, чьим единственным мотивом было простое логическое рассуждение, что «ненавидя мировое зло, мы пытались уничтожить это зло».

Среди этой эскалации террористических злодеяний один международный спор оставался постоянным катализатором конфликта: борьба между арабами и израильтянами, которая то затухала, то разгоралась с новой силой. Начавшись со спора из-за палестинских земель в 1948 году, к концу столетия арабо-израильская война переросла в настоящее столкновение культур. Ожесточенные региональные ссоры между поселенцами и теми, кого они лишили собственности, развились в масштабный идеологический поход, когда фанатичные исламские террористы начали собственную разновидность джихада против глобального коммерческого и политического диктата Запада. Были созданы все предпосылки для катастрофы.

Ислам имеет долгую традицию политического насилия и терроризма. Многие мусульмане искренне полагают, что насилие оправдано, если речь идет о защите их веры, потому что так сказано в Коране — или, по крайней мере, если местный имам говорит, что так сказано в Коране.

К несвятой троице предпосылок успешности терроризма теперь добавился взрывоопасный четвертый фактор — кислород гласности и эффективных современных технологий. Воины ислама от Алжира до Афганистана получили благословение священной книги.

В своем стремлении нанести удар по Западу воины ислама также вдохновлялись той легкостью, с какой им удавалось играть на слабых местах западных либеральных демократий. Открытые границы, затянутое судопроизводство, культура свободы слова, свободы объединений и свободы передвижения были прямым приглашением к наступлению для исполненных решимости террористов. Делу террористов способствовала и царившая моральная двусмысленность. Призывы Британии к американским гражданам прекратить финансирование ирландского терроризма не находили отклика, и кружки для пожертвований «Ирландского комитета помощи Северу» вовсю звенели в бостонских барах, где собирались представители ирландской диаспоры, всегда готовые поддержать «своих борцов за свободу» из Временной ИРА. Лондон наполнился таким количеством исламских диссидентов с Ближнего Востока, планировавших революцию у себя на родине, что некоторые районы получили шуточное прозвание «Лондонистан».

Встревоженные власти даже пытались найти компромисс с этими опасными гостями в обмен на иммунитет к заразе террора, распространявшейся в других местах. Многие правительства были готовы смотреть сквозь пальцы на присутствие убийц и организаторов террора в своих странах, лишь бы только те не гадили там, где живут.

Фанатичный ислам взял на заметку эти западные слабости и неуверенные реакции, которые, по сути, были не чем иным, как попустительством. Даже в тех случаях, когда правительства давали жесткий отпор убийцам и террористам, как это делали испанские и британские антитеррористические силы в Стране Басков, Северной Ирландии, Лондоне и Гибралтаре, толпы хорошо оплачиваемых юристов и журналистов пытались доказать, что их главный защитник — государство — фактически нарушает закон. Исламский терроризм был крайне доволен такой трусливой реакцией и строил соответствующие планы, ибо у ислама имелись серьезные причины для недовольства Западом.